— Чай не бандита увидел — милиционера, чего пугаться?
Воротов, поколебавшись секунду, достал свое удостоверение и представился.
Пришелец потянул носом воздух:
— А чем здесь пахнет? И что, собственно, случилось?
— Нам бы хотелось знать ваше имя. — Кудряшов продолжал стоять у него за спиной.
— Леонид.
— На круглом, чуть тронутом мефистофельской бородкой лице заискивающе заплясали глаза.
— Почему же вы, Леонид, больше не спрашиваете, где Алевтина Григорьевна? — Кудряшов мрачно выдвинулся вперед.
— Я не знаю… Я жду, когда вы мне скажете.
— Это Алевтина Григорьевна позвала вас в столь ранний час в гости? — Кудряшов забрал из рук Леонида розы. Нашел вазу. Налил в нее воды. Водрузил в спасительную влагу цветы. Поставил на стол. Громко тикали часы с кукушкой. Воротов подошел к ним и остановил маятник.
Леонид зачарованно следил за этими неспешными манипуляциями.
— Располагайтесь, — со значением произнес Воротов.
Леонид без сил рухнул на стул.
— Где-то я вас видел, — пристально вглядываясь в пришедшего, сказал Кудряшов.
— Передача о тайнах взаимоотношений между мужчиной и женщиной, — польщенно ответил Леонид и несколько расслабился.
— Точно! — Кудряшов обрадовался так, словно миллион выиграл.
Леонид тут же обрел уверенность в себе.
— Я хотел бы знать, — резко начал он, но, опомнившись, перешел на вежливо-мягкий тон, — я бы хотел все-таки узнать, что случилось. — Он полез во внутренний карман пиджака, достал удостоверение. — Моя фамилия Долгов. Я сотрудник клиники неврозов. Кандидат медицинских наук! Меня Алевтина Коляда в гости пригласила. Где она?
Кудряшов внимательно, словно пограничник на паспортном контроле, рассматривал удостоверение личности. Капитан сурово хмурил брови, пощипывал задумчиво пшеничные усы. Воротов безучастно молчал…
Известие о смерти Алевтины, казалось, не произвело на Долгова сильного впечатления. Гораздо больше его взволновало то обстоятельство, что Алевтина умерла такой страшной смертью.
— Боже мой, — проговорил он механическим голосом, — упасть с такой высоты… — В глазах Долгова стыл неподдельный ужас. — Вы считаете, что это самоубийство?
Воротов отфутболил вопрос обратно.
— Не знаю, — подумав, сказал Леонид. — Суицид и Алевтина? Она, конечно, была очень напряжена в последнее время. Но у нее был не тот характер, чтобы принимать все близко к сердцу. Впрочем, психика у нее, как легко понять, была неустойчивая.
— Она была вашей пациенткой?
— Упаси Бог! Но представьте себе человека с абсолютно адекватной психикой, который сделал бы гадание своей профессией… Я вам как психотерапевт, как психиатр говорю: тут кроется некий внутренний комплекс. Опасный и разрушительный для личности.