И увидел за невысоким холмом оранжевое свечение.
Может, это ранчо или ферма? Неужели кто-то жил в этой глуши? Этого нельзя было исключать. И хотя кинокритик понимал, что настроен слишком оптимистично, он сошел с тропы и стал пробираться по мокрому песку в сторону света.
Снова полил дождь, искажая видимость и расстояние. Патрик неотрывно смотрел на мигающий отсвет и, лишь подобравшись почти вплотную, понял, что источником света был старый отель.
Другой курорт.
Кровь застыла у него в жилах. Впереди слышался шум вечеринки. Судя по звукам, это была та самая вечеринка, которую каждую ночь устраивали в соседнем номере. Разум и инстинкт самосохранения, которые и завели сюда журналиста, подсказывали ему развернуться, спрятаться в каньоне, за скалами или в кустах, где-нибудь между двумя отелями. Но ему необходимо было узнать, что там такое, разыскать причину шума, выяснить, действительно ли там шла вечеринка и населен ли отель людьми или призраками.
Патрик миновал ужасного вида тотемный столб. В холле огни были погашены, поэтому он двинулся дальше, к источнику света и шума.
И вышел к бассейну.
В кованых держателях возле дверей и в отверстиях вокруг бассейна стояли факелы. Не какие-то безвкусные бамбуковые огоньки, популярные на праздниках, а простые чадящие факелы, как у североамериканских индейцев. Гулянка была в разгаре, и люди занимались тем, чем всякий нормальный человек занимался бы на вечеринке у бассейна, — купались, пили, общались… Вот только мужчины и женщины были старыми, почти как мумии. При свете факелов они выглядели ужасно. Но стоило им прыгнуть в бассейн, как они снова молодели. Полный мужчина с морщинистым, как сушеное яблоко, лицом залез в воду и тут же словно сбросил сотню лет. Патрик узнал в нем злобного охранника, которого повстречал в пятницу ночью после приключения со змеями и волками. Затем этот охранник вылез из воды, под дождь, и мгновенно ссохся, снова постарев. Преображение было до того натуральным и очевидным, что его нельзя было спутать ни с какими спецэффектами.
Шлегель понял, что все они старели, стоило им попасть под дождь. Он отступил на шаг, чтобы удостовериться, что находился в тени и ничем не выдавал своего присутствия.
С глубокой стороны бассейна, где следовало располагаться вышке для прыжков, стоял роскошный трон, обитый красным бархатом. На нем восседал высокий и тощий мужчина с длинными белыми волосами. Он ничего не делал и даже не шевелился, а только наблюдал за вечеринкой, словно король, взирающий на подданных. Его окружала атмосфера силы и беспредельной властности, вековой злобы. У публициста волосы на загривке встали дыбом.