Потом Лоуэлл наконец остановился, потный от пара, ярости и напряжения. Он тяжело дышал через рот. Повар скулил, забившись в угол. Некоторые из собравшихся тоже были еще живы и закрывали свои лица руками или шляпами. Но большинство из них отправились к праотцам, и от них остались лишь истлевшие трупы, едва напоминавшие людей, которыми они прежде были.
Исчезли и белые призраки — вернулись туда, откуда явились.
Джим тоже погиб.
Для Турмана это почему-то стало неожиданностью. Он полагал, что подоспел вовремя, чтобы помочь старику. Но хватка у Гаррисона была крепкой и уверенной, и потребовалось, наверное, не больше минуты, чтобы выдавить жизнь из консьержа. Лоуэлл чувствовал к нему жалость и в то же время благодарность. Он задумался, как бы завершилась их стремительная атака, если бы ритуал состоялся и воды восстановились. Мужчина подозревал, что полный сил Джедидайя без труда справился бы с ними обоими. Их спасло лишь то обстоятельство, что источник так и не возродился.
Их спас Райан.
Пар рассеялся, и вода прекратила бурлить. Овощи и части тел покачивались на темной поверхности, но Райана нигде не было. Лоуэлл решил, что мальчик опустился на дно вместе с костями. Словно в ответ на его предположение, отвратительная вода начала опадать. Уровень ее опустился на пару дюймов, затем на фут, два, три, четыре…
Теперь Турман заметил, что глубина во всем бассейне была одинаковой, примерно в сотню футов. На дне его зияло черное отверстие, и где-то в этом отверстии исчез Райан.
Лоуэллу не хотелось думать об этом сейчас. Он не мог думать об этом. Изумленный, он побрел прочь из зала. В коридоре его встретили Рейчел и близнецы. Они рассказали, что толстяк растворился у них на глазах. Пересекая тренажерный зал, старший Турман заметил на металлических креплениях тренажера капли, похожие на растопленный жир.
Они вышли на улицу.
Лоуэлл рассказал родным, что случилось.
Курорт окутала тьма, фонари и факелы погасли. Всюду валялись мертвые тела в различных стадиях разложения. Между ними бродили изумленные гости и измученные работники. Все были растеряны и напуганы.
Небо над горами светлело, из черного становясь темно-синим. Турман-старший понимал, что должен разыскать Блэка, или Хосе, или Ласло, а может, еще кого-нибудь из Корольков или работников отеля. Понимал, что должен обыскать вновь разрушенный курорт и найти выживших. Но он не мог ничего делать. Чувствуя поддержку семьи, мужчина поплелся по песку мимо темного вестибюля и поваленных тотемов обратно к повозке. Все четверо крепко держались за руки и брели к Реате. Или к тому, что от нее осталось. Когда они выбрались из каньона, над ними в сторону развалин пролетел вертолет. Внизу, среди руин и пальм, мигали аварийные маячки.