Местом назначенной встречи оказался девятиэтажный дом, узкий и уродливый, с серым фасадом и узкими зарешеченными окнами. Дверь на улицу оказалась закрытой, звонка не было. Рядом с ней имелась еще одна деревянная дверь, пошире, которая, вероятно, вела в магазин или мастерскую. Поскольку и вторая дверь была закрыта, Энтони решил плюнуть на всё и вернуться. В конце концов, вполне возможно, что портье неправильно понял сообщение. Но как только Энтони сделал пару шагов, большая дверь приоткрылась, и раздался шепот:
- Проходите.
Энтони вошел и оказался в просторном и полупустом помещении. Несколько свисающих с потолка лампочек позволяли разглядеть стены без штукатурки, железные балки и грязное оконце. В глубине стояли картонные коробки, а сбоку - старый автомобиль без колес. Там также находились четверо мужчин в овчинных полушубках и кепках с козырьками. Трое из них с мрачным видом исступленно курили. Четвертый, тот, что открыл дверь и оказался в стороне от своих спутников, надвинул на лицо кепку и отвернулся, словно не хотел, чтобы его узнали - напрасное усилие, потому что Энтони, несмотря на скудное освещение, немедленно понял, кто это, и обратился к нему в поисках объяснений.
Ихинио Самора Саморано понурил голову и пожал плечами.
- Простите, дон Антонио, - пробормотал он, не глядя в глаза собеседнику.
- Всё это не имеет никакого смысла, - запротестовал англичанин. - Вы заставили меня прийти в это мерзкое место, да еще в такое время... Я считал, что вопрос с Тоньиной мы решили раз и навсегда.
- Дело не в этом, дон Антонио. Девочка не имеет к этому никакого отношения. Мы с товарищами заставили вас прийти, чтобы убить. Я и правда сожалею, поверьте.
- Чтобы меня убить? - спросил Энтони, не веря своим ушам. - Да ладно, бросьте эти глупости! Зачем вам меня убивать? Чтобы ограбить? У меня с собой ничего нет. Часы и...
- Оставьте это, дон Антонио. Это приказ сверху. Я сам и эти товарищи - члены партии. И товарищ Коля отдал нам приказ вас ликвидировать. Ради нашего дела.
- Какого дела?
- Ну какого по-вашему, дон Антонио? Ради дела мирового пролетариата!
В диалог вмешался один из мужчин.
- Кончай свою проповедь, Ихинио. Мы тут, чтобы сделать дело, а не болтать. Чем раньше начнем, тем раньше закончим.
Он произнес это без раздражения и жестокости. Очевидно, что ни одному не нравилась возложенная на них миссия.
- А мне насрать, Маноло, - ответил Ихинио. - Одно дело - исполнить приговор во имя Октябрьской революции, а совсем другое - разделаться с человеком, будто он просто свинья какая-то. В конце концов, дон Антонио - вовсе не враг народа. Так ведь, дон Антонио?