— Ты подъедешь, или лучше мне к тебе?
— Лучше я к тебе. На всякий случай выдели на разговор час, раньше, боюсь, не управимся.
— Хорошо, — только и ответила Ярослава и отключила связь.
Через десять минут я уже сидела в ее кабинете. Ярослава, все такая же красивая, в светло-бежевом брючном костюме, уже позаботилась о том, чтобы на ее рабочем столе стояли кофейник, две чашки, сахарница, ваза с печеньем и пепельница. Сама Яся не курила, так что последняя была явно для меня.
Я не стала церемониться, быстро усевшись в мягкое кресло и отметив, что обстановка в кабинете Ярославы хоть и вполне приличная, но все же далеко не шикарная, как у некоторых преуспевающих адвокатов, чьи имена гремят по всему городу. В принципе мне это было понятно: Яся так и не научилась брать взятки и за большие вознаграждения защищать отъявленных негодяев, заведомо зная, что они виновны. Наверное, поэтому я ее и уважала, хотя сталкиваться по работе мне приходилось и с другими людьми, лишенными подобных принципов.
Закурив сигарету и сделав глоток кофе, я спросила:
— Что у тебя по делу Никишиной?
— Ох, — только и вздохнула Ярослава и покачала головой. — Ума не приложу, что делать. Вижу ясно, что она не виновата, вижу, чувствую, а как на суде это доказать — не знаю. Молчит, врет, на контакт не идет. Объясняла ей сто раз — я в данный момент ваш друг, я на вашей стороне — молчит как ненормальная, и все! И как быть? Боюсь, я с треском провалю это дело.
— Стоп, только без паники, — остановила я ее. — Сделать можно еще многое.
Ярослава посмотрела на меня удивленно.
— Да-да, — продолжала я. — Именно поэтому я здесь. Я уже продумала дальнейший ход своих действий. А ты только слушай и запоминай, что тебе нужно сделать. Всю техническую работу я возлагаю на тебя, уж извини. Зато доказательства невиновности Никишиной мы добудем.
Щеки Ярославы залились румянцем.
— Ты и правда думаешь, что можно доказать ее невиновность? — с встрепенувшейся надеждой спросила она.
— Можно, хотя и сложно. И пока я буду заниматься тем, что наметила, ты за это время сделай-ка вот что…
Ярослава внимательно смотрела на меня, слушая каждое слово, и записывала кое-что в блокнот. После сорока минут разговора мы с ней распрощались, и я покидала кабинет адвоката Ярошенко с чувством, что все у нас получится.
С поисками Антонины Губановой мне пришлось повозиться. По адресу, который мне дала Аделаида Анатольевна Морозникова, мать Сережи уже не проживала: она сменила место жительства пять лет назад. Мне ничего не оставалось делать, как обратиться в адресный стол, но там мне дали координаты трех Антонин Губановых примерно одного возраста. Чтобы не проверять их всех, я все же решила переговорить с бывшими соседями Антонины. Естественно, никаких бабушек-старушек, которые жили в данном пятиэтажном доме много лет и, следовательно, помнили Губанову, на скамейке у подъезда в январе не было. Собственно, и скамеек-то не наблюдалось. Да и сама пятиэтажка тоже видоизменилась: входные двери были оснащены либо домофонами, либо кодовыми замками. Я попробовала наугад набрать на домофоне номер прежней квартиры Антонины, но там никто не ответил. Потоптавшись, я махнула рукой и набрала номер соседней квартиры.