— Петр Петрович, в принципе, мы готовы принять ваше предложение.
— Вот и ладушки. Вы сумеете через пару дней привезти деньги сюда? Картина при мне.
— Одну минуту, я сказал, в принципе. Но необходимо согласовать некоторые детали.
— Так я уже и начал.
— Я понимаю, но вы не с того начали. Дело в том, что ехать в Москву мы никак не можем. Придется вам приехать к нам. Я полагаю, что поездка за миллионом долларов не будет для вас чрезмерно обременительной.
— Нет, нет, — энергично загнусавил Благодаров, зажимая нос левой рукой, — мы так не договаривались. Я вам сразу сказал, что к вам ни за какие коврижки не поеду.
— Поймите, Петр Петрович, это не каприз. У моего клиента есть на то веские причины.
— И у меня они есть. Я догадываюсь, что ваш клиент там у вас вроде как первый парень на деревне. Хотите меня кинуть? Ничего не выйдет, приезжайте сюда. Здесь, в случае чего, на вас управу можно найти.
— Не нужно ни на кого искать управу. Никто не собирается вас кидать, как вы выражаетесь. Наоборот, в случае вашего согласия я уполномочен увеличить сумму вашего вознаграждения, в разумных, естественно, пределах.
— И какие же это пределы? Небось сказал, обещай ему сколько хочешь, все равно отдавать не придется.
Примерно так Кабан и заявил, тут собеседник Льва Владимировича не ошибался. Тем с большим жаром принялся разубеждать его кандидат искусствоведения.
— Уверяю вас, вы заблуждаетесь. Что скажете о прибавке в десять процентов?
— Что?! За сто тысяч я должен шкурой рисковать, имея миллионы?
— Видите ли, у нас в России такая специфика: чем больше у тебя денег, тем больше риска для шкуры. Так что это не нами придумано. Но в данном случае никакого риска. Тем более что процедуру обмена денег на картину вы назначаете сами. Я имею в виду время, место и так далее.
— Ну, не знаю. Если я и соглашусь, то не за жалкие десять процентов. — А за сколько? — оживился Троицкий, чувствуя, что лед тронулся.
— Пятьдесят процентов, и вы делаете все, что я вам скажу.
— Эта сумма превышает пределы моей компетенции, — соврал Троицкий, — но я уверен, что мне удастся убедить клиента.
— Еще бы, — согласился Благодаров, незаметно помогая собеседнику расставлять ловушки, — картина-то стоит втрое больше.
— Значит, мы договорились? — Троицкий решил, что его собеседник в западне и пора дергать за веревочку.
— Ждите моего звонка примерно через три дня. Я сообщу вам порядок обмена. К тому времени деньги должны быть готовы.
Тут вдруг Троицкий вспомнил, что забыл выполнить категорический приказ Кабана, а именно: задать один чрезвычайно важный вопрос: