– Вот и он то же самое сказал, – фыркнула Настя.
– Правильно, – подтвердил Денис. – Потому что так и есть. Младенцы – они же не просто маленькие человечки. Они практически наполовину состоят из пищеварения. Поэтому какашки – это не «фу», а важная часть жизни, – объяснял он, улыбаясь. Только его улыбка совсем не выглядела дежурной. – У здоровых детей они такие, у больных вот эдакие, ну, в общем, там сразу видно, что что-то не так.
– Черт! – Настя, которая уже было успокоилась, почувствовала, как ее вновь захлестывает ощущение панической беспомощности. – Я ж ничего не знаю! Откуда?
– Да не пугайтесь вы так, не боги горшки обжигают, научитесь. – Денис внимательно посмотрел на девушку. – Я спросить хотел… Если не хотите, если больно, неприятно, ну, или тайна, не отвечайте, но… Чей это ребенок?
– А… – опешила Настя. – Как вы догадались?
– Да ладно, тоже мне, бином Ньютона, – хмыкнул Денис. – Девочка не новорожденная, ей месяца четыре, ну… не меньше трех. Если бы она была вашей дочерью, вы знали бы ну хоть что-то. Невозможно ведь несколько месяцев нянчить ребенка и совсем ничего о детях не узнать. Ну и к тому же… Вы же в этой квартире не вчера появились, я и в прошлом году вас видел, и раньше даже, по-моему. А ребенок у вас совсем недавно, так?
Настя кивнула.
– Ну вот, – подытожил Денис. – И откуда? Племянница?
– П-почему – племянница? – От удивления Настя даже заикаться начала.
– Так у вас глаза одного цвета, – объяснил и впрямь наблюдательный гость. – Довольно редкого, кстати, цвета. И уши похожи. Может, и не племянница, но близкая родственница. Да не пугайтесь вы, я же сказал: не хотите говорить, не надо.
– У меня… – Девушка опять всхлипнула, вспоминая. – У меня сестра недавно умерла. Прямо в детской поликлинике. Сидела в очереди, уступила место кому-то и через минуту сама упала, только и успела Катюню на пеленальный столик положить. Говорят, сердце не выдержало нагрузки, у нее вообще жизнь не очень складывалась… То есть сперва-то с ней все носились, Анжела – красавица, Анжела – умница, Анжела – прямо герцогиня. Ну а потом, когда она решила жизнь по-своему устраивать… А, что теперь-то. – Настя махнула рукой. – В общем, вроде как замучила она себя. А отец… нет его, короче, Катюхой сейчас больше некому заниматься. Только я осталась. А я… ничего не получается, ни на что не гожусь. Какая из меня мать, тьфу!
– Настя, не плачьте, не нужно. – Денис ободряюще похлопал ее по плечу. – Вы вовсе не плохая мать, вы просто попали в тяжелый переплет. Но вы справитесь. Вам просто многому сейчас придется научиться. Ничего в этом страшного нет. – Он улыбнулся. – И я, конечно, помогу, подскажу, покажу, что сам умею.