— Много ли просят выкупа?
- Пять тысяч сонмов. Но, я думаю, что отдадут за три.
Я таких денег не то что в руках держать — в глаза не виды- нал,— сказал Сокол.
Не скупись, атаман. Поезжай немедля в лес, вези сюда все золото. Я найду менялу...
— Спроси вон Федьку, ежели мне не веришь. Откуда в ватаге золото? Мы ж не грабители.
Тогда иди к Чурилову. Его дочь —пусть и выкупит. С меня пишлыно и того, что я ее отнял у татар. Остальное — не моя забота.
Порешили идти к купцу. Демо показал подворье Чуриловых, а сам вернулся домой, назвав свой адрес. Василько долго стоял околоі высоких глухих ворот, не решаясь войти.
Вдруг ворота открылись, и из них вышел человек в синем кафтане. Он взглянул на Сокола, улыбнулся во всю бороду и крикнул:
— Гостишко лесной пожаловал. Посла-боярина ищешь, поди? Здесь мы, заходи давай,—и потянул Василька и Ионашу во двор.— Боярину, правда, сейчас не до тебя. Поживешь у меня, подождешь. Опять за конюшего будешь — дело привычное,— и он подмигнул.
— Спасибо, Иван, только пока не говори про меня никому,— попросил Василько.— Так оно будет лучше.
Посоветовавшись с Федькой, атаман решил пристроиться в свите московского посла.
— А ты иди в таверну, коней поставь да и сам далеко от кабака не уходи. Может, мне понадобишься или из ватаги кто прибудет. Я пригляжусь, как придет удобный случай, про выкуп скажу.
Федька намерения атамановы одобрил и ушел в город.
Утром Семен Чурилов разослал всех слуг искать Деметрио ди Гуаско. Вскоре он появился у подворья Чуриловых. Деметрио провели к Никите.
— Я догадываюсь, синьор Никита, зачем вы меня позвали, но мне не суждено вас обрадовать.
— Уж не случилось ли с Оленькой беды?!
— Слава мадонне — она жива и здорова. Но люди, у которых я ее оставил, оказались самыми безнравственными. Они узнали, что девушка — дочь богатых родителей, и требуют выкупа.
— Ты смотри на него —врет и не краснеет,— по-русски проговорил Семен,— словно они ее выручили. За что же выкуп?
— Не горячись, сынок. У фрягов и такое может быть,— ответил Никита и по-фряжски спросил Демо: — Сколько же они хотят?
— Десять тысяч сонмов,— Демо развел руками, как бы говоря: «Я тут ни при чем».
— Ах ты, жулик эдакий! Да он нас, батя, за дураков считает. Более тысячи не давай!
— Не суйся под руку! Смотри, как я его огорошу.— Никита Семену отвечал по-русоки. Обращаясь к Демо, переходил на фряжский язык: — Хорошо, любезный, я согласен заплатить выкуп. Только скажи: кто эти люди?