— Дождется, жирная падаль! — крикнул младший сын Филоса,— скоро и до его брюха доберемся!
— Слышал я, что капитан Леркари задумал поход на жирных,— сказал Семен.— Я тоже хотел встать рядом с ним на святое дело, да, видно, напрасно. Говорят, капитан ушел в Геную навсегда.
— Он здесь,— тряхнув головой, сказал Филос.—Ты, Семеоно, не предатель, тебе скажу: «Святая Агнесса» стоит второй день на внешнем рейде. Ее не узнать, она сменила все — вплоть до парусов. Если хочешь, зайди к капитану и поговори с ним, его корабль называется теперь «Лигурия».
— Значит, жирным скоро конец?
— Восстание начнется на второй день ярмарки. Все рыбаки готовятся к этому дню.
На этом же судне рыбачил сосед Филоса, старый грек Кондараки. Он был совсем дряхлый, его брали в море, чтобы сортировать рыбу. Вначале он молчал, так как был глуховат и многого не расслышал. Но когда речь зашла о капитане Леркари, не утерпел, заговорил:
— Капитана Ачеллино я знаю,— шамкая беззубым ртом, сказал он,— мерзавец ваш Леркари.
— Замолчи, старик,— сказал старший сын Филоса.— Капитан добивается свободы для простых людей.
— Двадцать лет назад он говорил нам то же самое. Этот горлохват добивается места в консульском дворце. И все, кто пойдет за ним, попадут по его милости на галеры. Моих двух сынов, которые поверили ему тогда, он погубил собственной рукой. Молодежь не помнит этих страшных дней. Тогда тоже, как и сейчас, повсюду кричали: «Леркари, Леркари!» А как только консулом был поставлен его сын, началась расправа с теми, кто добыл этим разбойникам власть. Ачеллино стал главным синдиком—это он послал на виселицу моих ребят. Не верьте этому капитану.
Крепко призадумались рыбаки над словами старого грека.
— Дед, пожалуй, прав,— произнес Чурилов после молчания.— Вы все, верно, слышали о Соколе. За ним стоит полтыщи молодцов, и они хотели помочь бедному люду в борьбе против знатных. Леркари отказался от этой помощи.
— Я не верю этому. Все это выдумки злых людей,— сказал старший сын Филоса.— Сокол в Кафу боится нос показать. Кто видел его в городе?
— Я видел. Он был в моем доме. И при мне трактирщик Батисто отказался от помощи ватажников.
— Батисто тоже подлец, каких не видел свет,— подтвердил дед.
На прощанье Филос сказал Семену:
— Все, что здесь сказано, я донесу нашим рыбакам. Только они, как и я, этому не поверят. Они за Леркари готовы душу отдать. А Соколу, если сумеешь, передай: мы ждем его на ярмарку. Раз ты говоришь, что он простой человек, как и мы,— его рыбаки примут. Если люди хотят драться за свободу, им никто не может запретить!