Я бросила прощальный взгляд в ту сторону, откуда, по моим предположениям, должен был появиться Фред. Нет, знакомая фигура не появилась в проеме улицы. Ждать было бесполезно. Я не спеша вошла в торговые ряды.
* * *
Фред очнулся и почувствовал, что отчего-то трудно дышать. В месте, где он находился, было темно. Хоть глаз выколи… Ему не было страшно — он был не из трусливых.
Он попытался привстать. Но ноги были связаны. При попытке пошевелить руками он обнаружил, что и они тоже связаны.
— Однако… — прошептал Фред. — Пожалуй, братец, вырваться тебе будет трудновато. Похоже, братишка, влип ты по первое число…
Наверху слышались шаги. «По крайней мере, я не один в этом трюме, — подумал Фред. — Интересно, сколько сейчас времени? И день сейчас или еще ночь»?
Темнота ответа не давала. Смутно Фред понимал, что вырваться отсюда практически невозможно. Но на оптовом рынке его ждала Таня. И, если он не придет на стрелку, она пойдет одна. И никто не предупредит Мельникова. И Танюшка будет беспомощна…
Он попытался вырваться. Голый номер. Веревки стягивали руки слишком сильно и прочно. Но терять надежду так быстро было не во Фредовых правилах. Он дернул ногами и поднял их до водосточной трубы. Там, около края, он привыкшими к темноте глазами увидел острый конец распила. Если ему удастся поднять ноги на такую высоту, он сможет разрезать веревки.
Дело было трудное. Но нужно двигаться, иначе замерзнешь, пошутил Фред. Он максимально поднял ноги, и они почти достали до острой перекладины. Сделал еще одну попытку. Теперь перекладина приблизилась. Он поднял ноги так высоко, что у него почти получилась «березка». Все. Ноги были вровень с вожделенной перекладиной. Фред напрягся. Находиться в такой позе было ужасно неудобно. Но он потерпит. Ничего страшного.
Он начал двигать ногами и почувствовал, что от трения веревки слабеют.
— Даже веревок приличных не нашли, козлы… — выругался Фред.
Он разрезал веревки и, перекувырнувшись, встал на ноги. Остались руки. «Сейчас. Сейчас я освобожу вас». Однако с руками было труднее. Он дотянулся до спасительного острия. Слишком велика вероятность поранить их. Веревки на руках прилегали к коже куда плотнее. Он начал освобождать руки. Было больно. Но делать нечего. Надо терпеть. Фред сжал зубы, чтобы не застонать, когда ржавый оскол коснулся запястий. Но осталось совсем чуть-чуть. Совсем немножечко, и все будет хорошо. Ничего другого не остается.
Наконец он почувствовал в руках свободу. Он вздохнул с облегчением. «Ну вот, а все вокруг говорили, что у меня ничего не получится», — выдохнул он.