— Большое спасибо. Я подумаю, стоит ли его покупать. Честно говоря, я действительно потихоньку к нему привыкаю. Может быть, через некоторое время… В рассрочку… К тому же вы не назвали его цены.
— Для вас оно практически ничего не будет стоить!
Дурной признак, когда мне не называют конкретную цену. Значит, она либо слишком высока, либо меня хотят в чем-то использовать. Ни первое, ни тем более второе мне не нравилось.
— Орест Николаевич, я на самом деле пришла к вам за помощью. — Я опустила глаза, чтобы создать видимость того, что раскаиваюсь. Действительно, не стоило быть с ним такой резкой. Недаром говорят — не надо плевать в колодец, возможно, из него потом придется напиться.
— Неужели? — притворно удивился он. — Опять кого-нибудь разыскиваем? Дорожка к Гробовскому? Сейчас топтать ее уже поздно, милая барышня. Витольд Модестович скончался, если вы об этом еще не слышали. Вчера уж похоронили его… Опоздали вы немножко.
— Я знаю, — ответила я. — Но вы тоже не все вовремя делаете.
Тут я решила пойти на хитрость, заставив антиквара самого рассказать то, что мне требовалось. В любом случае прямые вопросы вызовут столько подозрений, что шуму наверняка не оберешься. Сделав небольшую паузу, я заговорила:
— Когда вы прислали курьера Гошу с красками и позвонили проверить, был ли доставлен заказ, Гробовский уже умер…
— Какой заказ? — не понял Орест Николаевич.
— Самый обыкновенный. Супруга Гробовского сказала, что вы прислали курьера с красками, а потом позвонили узнать, как работает доставка.
Сказала я все это как бы вскользь, будто информация не была для меня жизненно важной. Кресло, притягивавшее мое внимание, словно магнит, сыграло сейчас на руку, потому как внимание антиквара легче всего было отвлечь именно им. Я снова погладила обивку и произнесла задумчиво:
— И все-таки вы правы! Чудный предмет! Пожалуй, я пересмотрю меблировку своей комнаты и решусь на приобретение этой прелести.
Старикан-антиквар, казалось, даже не слышал того, о чем я говорила, стараясь переварить известие о Гоше. Он растерянно хлопал ресницами, непонимающе тараща на меня темно-карие глаза.
— Вы не думали, что это станет кому-либо известно? — спросила я напрямик.
— Н-нет, нет… Просто я не посылал никуда Гошу ни в понедельник, ни во вторник, ни в среду. Парнишка вообще пропал, не приходит в лавку. Я уж подумал, не приболел ли. Собирался звонить ему.
Предлагать свою помощь в качестве сестры-сиделки я не стала. Меня бы неправильно поняли, а вот выяснить адрес загадочного курьера ох как хотелось. У меня складывалось ощущение, что Гробовский словно специально, окружал себя подозрительными людьми. То ли от глупости, то ли от непреодолимого желания ходить по краю пропасти.