— Черт возьми! Но эти русские прошлой ночью совершили налет на усадьбу мирного жителя.
— А вы уверены, что в нем участвовали эти люди?
— Мне так доложили. — Комендант обдал меня долгим взглядом. — На этот раз я отменяю обыск, но предупреждаю: в случае повторения вызову военную полицию, и вы будете иметь дело с нею.
Щелкнул каблуками, сухо поклонился, вышел. Во дворе зафыркал «виллис», гнусаво просигналил, выкатился за ворота.
Спустя несколько дней я вошел в приемную коменданта района Вольфратсхаузен.
Стены на две трети одеты дубовыми панелями, окна узкие, высокие — в толще стен они зияли, как бойницы. Вдоль стен стояла тяжелая мебель. Паркет натерт. Поперек угла стоял массивный письменный стол, и за ним скучал молодой человек в американской военной форме.
Я подошел к столу.
— Доложите, пожалуйста…
— Комендант не принимает. — Подняв голову и, увидев мою полосатую одежду, американец невольно поморщился, сосредоточенно стал рассматривать на среднем пальце перстень с очень крупным черным камнем.
— Не принимает, — повторил он еще раз.
— Доложите, — проговорил я с нажимом. — Русский офицер по делам службы.
Молодой человек поднялся, серьезно посмотрел, как бы оценивая — правду или неправду я говорю, — и скрылся за резной дубовой дверью. Через несколько минут вышел.
— Вас он примет, как только освободится. Посидите, — жестом указал на кресло у стены.
Тягуче проходили минуты, отстукиваемые маятником старинных стоячих часов. В приемной все было так, как будто и не было войны, разрушений, жертв. Вдоль стены сидели посетители — краснощекие бюргеры и какие-то элегантно одетые женщины. В углу отдельной группой сидели военные — при всех регалиях и атрибутах формы. Только на поясах не было пистолетов.
Продребезжал звонок. Адъютант проскочил в дверь и тотчас вышел.
— Приглашают вас. — Это относилось ко мне.
Военные подозрительно покосились. Один пожал плечами и отвернулся.
В дверях кабинета я столкнулся с выходившим полковником. На кармане кителя и между концами воротника чернели кресты. Несло тонкими духами и хорошей сигарой. Встретившись со мной, он шарахнулся в сторону. Получилось так, что он уступил мне дорогу.
Положив ноги на угол стола, в глубоком кожаном кресле сидел мой знакомый по стычке в Баерберге.
— Так это вы? Садитесь.
Он снял со стола ноги, подвинул мне ящичек с сигарами. Одну взял сам, аккуратно надрезал, прикурил.
— Что вас привело сюда?
Я потребовал отправить нас на Родину.
— Да. Понимаю вас. Но… Одним вашим людям хочется домой. А другие боятся возвращения из плена. Да и как вас собрать, отправить? То, что вы предлагаете, нам не подходит. Вопрос не только технический — где взять машины, но и политический и дипломатический.