* * *
Когда тарелки после первого убрали, она и Иэн принялись вспоминать старые добрые времена — ведь это было всего два года назад. В то время как Эмма заказала суп и рыбу, Иэн предпочел высокоуглеводное ассорти, начав с огромной тарелки пасты с мясом, в которой он закопал снежные горы пармезана. Плотный ужин и красное вино слегка его успокоили, и Эмма тоже расслабилась, точнее, захмелела. И почему бы и нет? Разве она не имела права? Последние десять месяцев она не покладая рук трудилась над тем, во что верила, и пусть некоторые вакансии, которые предлагали учителям, наводили ужас, она интуитивно понимала, что эта профессия для нее. И кажется, во время сегодняшнего собеседования начальство пришло к тому же выводу — директор кивал и одобряюще улыбался, и хотя она не осмелилась бы высказать предположение вслух, работа была у нее в кармане, она это чувствовала.
Так почему бы не отметить с Иэном? Он все болтал и болтал, а она смотрела на его лицо и думала, что он, несомненно, стал привлекательнее, чем раньше; теперь при взгляде на него мысли о тракторах в голову уже не приходили. Правда, в нем по-прежнему не было ни капли утонченности и благородства; если бы она снимала фильм о войне, то выбрала бы его на роль простого отважного солдата, который пишет письма матери, в то время как Декстеру досталась бы роль… Кого? Изнеженного нациста? И всё же ей нравилось, как Иэн на нее смотрит. С нежностью, вот то самое слово. Нежным и пьяным взглядом. И она в свою очередь ощутила тяжесть в ногах, жар и нежность к нему.
Он плеснул в ее бокал остатки вина:
— Так ты видишься с кем-нибудь из наших?
— Нет. Один раз случайно встретила Скотта в этом жутком итальянском ресторане, «Хайль Цезарь». С ним все в порядке, все еще сердится на меня. А вообще стараюсь ни с кем не встречаться. Это как после тюрьмы — не хочется иметь ничего общего со старыми сокамерниками. Кроме тебя, конечно.
— Неужели тебе было так плохо? Когда работала в «Локо Кальенте»?
— Скажем так: два года жизни, что я там провела, никогда не вернутся. — Высказанное вслух, это наблюдение поразило ее, но она отмахнулась. — Даже не знаю, пожалуй, не лучшее было время, что еще сказать.
Он грустно улыбнулся и слегка толкнул ее руку кулаком:
— Так почему ты не отвечала на мои звонки?
— А я не отвечала? Не помню, может быть. — Она поднесла бокал к губам. — Но сейчас же мы здесь. Давай сменим тему? Как твоя карьера комика?
— О, нормально. Выступаю с импровизациями, реально спонтанный номер, совершенно непредсказуемый. Иногда, правда, выходит совсем несмешно, но в этом и есть прелесть импровизации, верно? — Эмма была не совсем согласна с этим утверждением, но все равно кивнула. — А еще по вторникам у меня выступление в клубе «Мистер Чаклз» в Кеннингтоне. Это уже более жесткий юмор, более тематический. Вроде как скетчи Билла Хикса