- Передайте ей мои соболезнования, - продолжил Антонио, - как мои дети?
- Они в Аллен-Холле, никому нет дела до вас, - далее он услышал гудки.
- Черт… - простонал он.
Все же через две недели Антонио вновь решил узнать как обстоят дела у его бывшей жены. В английских газетах писали об похоронах Виктора, о дележке его имущества, но его семья молчала, никто ничего не говорил. Он снова не смог поговорить с М-Джейн, она заперлась от всех, предпочла закрыться, и не выходить на свет. Его гнело чувство вины, когда ей нужна была его помощь, он был вдалеке, вкушая прелести богемной жизни. Ребекка твердила, что его это мало должно касаться, он хотел думать так, пытался думать, что все что касается Мери-Джейн отныне не имеет к нему никого отношения. Она же сама разрушила, подсунула эти проклятые документы, будучи беременной их сыном, возможно ради этого он бы остался в семье, но М-Джейн все решила одна. Все же она мать его детей, и ее эмоциональное состояние влияло на их детей. Только ради них он вернется в Лондон, депрессивная мать не лучшее зрелище для них.
В Англию они с Ребеккой приехали раним утром. Антонио надеялся наладить отношения с Мери-Джейн, она должна его простить и понять, понять, что брак с ней стал для него невыносим. Проходя по Трафальгарской площади, он вспомнил себя пятнадцать лет назад, когда увидел ее, с развивающимися волосами в простом сапфировом платье, ее любимый цвет. Тогда она его поразила, удивила, привлекла и спасла его от самого себя. Вытащила со дна, оттащила от пропасти над которой он висел. И вот все закончилось. Он уже давно не тот, он уже не тот двадцатипятилетний молодой человек, ему уже сорок, и он не боялся в отличии от многих начинать свою жизнь с чистого листа. Эти годы не она пыталась удержать его, а он ее. Он терпел ее отъезды, зная, что твориться за закрытыми дверями вечеринок, он прощал, чтобы не произошло, он прощал, даже ее измену. Чтобы она не говорила, но Адора, так похожая на нее, была не его дочерью, но он это принял. Однажды копившиеся в нем чувства прорвались, однажды он осознал, что она давно не дает ему того, что он хочет. В ее доме было на удивление тихо, Антонио в окно гостиной видел, как дети резвились на заднем дворе, кидаясь в друг друга снежками. Дебора с пренебрежением сказала, что Мери-Джейн работает в библиотеке. Он открыл дверь, услышав стук печатной машинки.
- Здравствуй, Мери-Джейн, - кашлянув, произнес он. Она обернулась, от ее бледного лица отхлынула кровь, казалось, будто она сейчас упадет в обморок.
- Что ты здесь делаешь? – она сглотнула.