В Лондон Антонио приехал в мрачном настроение. Можно сказать, он стал свободным человеком, навсегда освободившись от М-Джейн, но почему-то он испытывал смятение, которое могла развеять только Ребекка. В ее теплых объятьях он забыл все, наслаждаясь ее телом и лаской, Антонио не думал о бывшей жене. Он хотел снова жить, надеясь, построить свое счастье, мечтая снова плыть в безмятежном море любви, приплыв в тихую гавань.
₪
Апрель 1985.
Холодный ветер ворвался в комнату, как всегда лил дождь, не прекращая. Дженни встала с постели, подходя к окну. Завернувшись в плед, она забралась на подоконник, смотря на мутный рассвет. Что-то творилось в их жизнях странное, они пытались быть вместе, но каждого из них одолевали сомненья, у каждого был груз своих проблем, и каждый не знал, как их решить. Они с Диланом давно перестали понимать друг друга. Он много работал, считая, что ее работа не так уж важна, и это ее просто убивало. Они больше не делились самым сокровенным, и они больше не мечтали быть вместе. Полли в свои шестнадцать старалась, как могла примерить родителей. Когда-то в той жизни, Дженни смело могла обратиться за помощью к Бетти, но сейчас Бетти сама испытывала трудности.
Ей было уже тридцать восемь, слишком много, чтобы начинать все сначала, и чтобы все потерять. Когда-то в той жизни она любила его, обожала его, боготворила, считала себя серой мышью, а его богом. А теперь, когда она стала такой успешной, и такой восхитительной, он ей по сути был уже не нужен. Все женщины в Лондоне завидовали ей, а в душе у нее была лишь одна темнота. Они даже по-человечески не могли заняться любовью. Ей приходилось его соблазнять, а когда она получала отказ, то она старалась уснуть, часто думая не пора ей бы изменить ему. Даже Бетти из забитой девочки превратилась снова в ту прежнюю Бетти, а почему бы ей так не измениться. Но Дилан не заметил ее новой прически, нового образа, ему было проще жить своей работой, в своем тесном мире, где ей не было совсем места.
Роджер сам приехал к ней, неужели он понял, как ей плохо? Как он догадался? Роджер обнял ее, гладя смуглую кожу, его пальцы скользили по ее позвоночнику, другая перебирала шелк каштановых волос. У нее был какой-то неуловимый аромат, что вскружил ему голову. Она потянулась к нему.
- Вся моя жизни самообман, - прошептала она.
- Нет, нет. Ты восхитительная женщина, красивая, умная, веселая и ты знаешь цену себе. А Дилан просто идиот, что не видит этого, - она прижалась к его груди щекой.
- Ты тоже считаешь, что я думаю только о себе? – как же Дилан замучил ее вечными такими упреками.