Вот и теперь, облачившись в ритуальную одежду, Санжаа с невозмутимым видом вышел из своей палатки и глухим голосом сказал:
- Мы съедим сердце вора сегодня вечером.
"Или ты мое сердце, или я твоих коней", - прошептал про себя Тумэр.
Но вот на землю опустились сумерки. Санжаа закружился в танце, призывая всех горных духов найти вора и принести ему его сердце.
Сначала его погремушки и бубен звучали в такт танцу, потом они загремели беспорядочнее и сильнее. Но вот шаман бросил бубен на пол, высоко подпрыгнул и, будто схватив что-то в воздухе, уселся и стал чавкать. При свете плошки все увидели, что рот его и руки обагрились кровью.
- Все! - крикнул шаман. - Конец пришел вору. Я съел его сердце!
Народ зашептался:
- От него никто не укроется.
- Духи верно служат Санжаа.
Тумэру стало не по себе, ему показалось, что в груди у него стало пусто и какая-то колющая боль пронзила грудь. Дыхание у него участилось, и он вышел из палатки. Над Восточной горой поднималась большая луна. Дул холодный ночной ветер. Ночная свежесть успокаивающе подействовала на Тумэра.
"Говорят, у мертвого человека не бывает тени", - подумал он и посмотрел на свою тень. Тень была как тень, настоящая. Тогда он подошел к коновязи. "Говорят, коли тебя берут черти, кони шарахаются", - подумал он. Но кони стояли спокойно, ни один даже не фыркнул. Тумэр взял своих коней и незаметно покинул лагерь.
Однако неприятное ощущение не проходило. Все-таки интересно, есть у него сердце или нет? Умер он или еще живой? Он вспомнил, что кто-то ему говорил, что умерший человек не оставляет следов. Он спрыгнул с коня, снял гутулы и прошелся босиком по глинистой почве. Следы остались. Теперь он успокоился окончательно, - значит, шаман наврал: он живой и сердце у него на месте.
Вскоре он доехал до леса. Кони стояли там же, где он их оставил. Тумэр вздохнул с облегчением. Все-таки он перехитрил могущественного шамана.
Попив ключевой воды и напоив коней, Тумэр снова тронулся в путь. Сейчас он уже ехал на вороном коне, а три коня шли в поводу.
Ночью выпал снег. Утром Тумэр остановился в лесу на склоне горы и, стреножив лошадей, пустил их пастись. Подкрепившись вяленой бараниной, он лег отдохнуть. Уже в дреме услышал звон стремян и, приподнявшись, увидел всадника на гнедом коне. Всадник безбоязненно подъехал к Тумэру и, поздоровавшись, стал привязывать коней к дереву.
Это был Тугжил.
Тугжил с утра выискивал, чем бы поживиться. Увидев на свежем снегу следы четырех коней, он смекнул, что тут дело не чисто, простому арату здесь делать нечего. И он решил запугать конокрада и отобрать коней.