Максюта оставил недоеденные щи и подвинул к себе поджарку:
– Мне не нравится, что эта сучка затихла.
– Она же обещала помочь освободить Славу. Посмотрим…
Максюта перешел на шепот:
– Боюсь, что ее молодчики шлепнут Постного, а дальше, сам понимаешь.
Полковник самодовольно улыбнулся:
– Ты, Данилка, не прав. Пока Стеколкин в камере, Постному ничего не угрожает. Под бумагой и подпись Славки, а сейчас у него железное алиби. А она не такая дура, чтобы этого не учитывать. Я уверен, она по этой причине и сделает все возможное, чтобы Славку освободили. Так что спи спокойно, дорогой товарищ.
– А стоит ли его освобождать? – Задумчиво спросил Максюта. Данилу Прокопьевича посетила мысль, что без Стеколкина вполне можно обойтись: – Понимаешь, Ваня, дельного юриста мы найдем, и не за долю в деле, а за приличную зарплату. А на двоих все делится куда легче, чем на троих.
– Ты забыл о девчонке Кащеева? – Напомнил Курдюк: – Она штучка не простая.
– А ты на что? Уберет Постного, засади ее за решетку лет на двадцать.
– Хорошо сказать. У нее бумага. Она и из лагеря нас достанет.
Максюта снова зашептал:
– У вас в зоне иногда происходят разборки. Раз – и нет девочки, и мы с тобой вдвоем.
– Ты пойдешь мэром? Усмехнулся Курдюк.
– Офанарел? Мне только этого не хватало! – От удивления Максюта заговорил громко. Курдюк его одернул:
– Тише ты! Вон Юлька заявилась. – И полковник кивнул на дверь, в которую вошла секретарша мэра. Оба чиновника приподнялись, изобразили на лице нечто похожее на улыбку, снова уселись и молча принялись за поджарку. Беседы не возобновляли, дожидаясь, куда Юля сядет. Она устроилась в другом конце столовой, за столиком у окна, что друзей вполне устраивало.
– Хули, я должен идти мэром? Я что, похож на придурка? Продолжил удивляться Данило Прокопьевич.
– Не гоношись. Вот для того, чтобы прикрывать наши затеи из кабинета мэра, Стеколкин полезнее на свободе. Что случись, спросят с него. Видишь, какие дела в стране творятся. Не знаешь, при каком строе утром проснешься…
– Пожалуй. – Согласился Максюта. – И снова зашептал: – Но от девки все равно стоит избавиться.
Курдюк тоже перешел на шепот:
– Уберет Постного, поговорим.
– Чего говорить, убрать ее следом и все дела.
– Забыл, она с афганцем дружбу водит. Скорей всего затащила парня к себе в койку. Пусть его роль прояснится. Потом к этому вопросику вернемся. – Курдюк махом влил в себя стакан компота и поднялся: – Ладно, пойду, послужу родине.
Максюта кивнул, медленно допил свой компот и ложечкой доел фрукты. Его кабинет находился в здании мэрии, и он от службы родине и в обед не отрывался.