Их очень много и они вооружены настоящим автоматами.
Небольшой человечек с копной темных волос, встал рядом с кладбищенским сторожем:
– Я Михаил Бельмович, парикмахер. Этой же ночью, на дверях моего дома появился странный знак, начертанный мелом. Сначала я думал, что это детская шалость. Но потом мне позвонила невестка Фира и сказала, что на их доме такой же. Я обзвонил родственников и почти все заметили этот знак на своих домах. Мы евреи, очень не любим, когда на наших домах что-то рисуют, особенно мелом.
– Напишите адреса, где стоят эти знаки. – Попросил Олег. Пока Бельмович исполнял его просьбу, пожилая женщина, что заговорила первой, тронула Голенева за плечо:
– Мы знаем, что вы всегда ненавидели бандитов и пришли к вам за помощью.
– Хорошо, я постараюсь вам помочь.
Бельмович вручил Олегу исписанный листок. Посетители низко поклонились и, молча, пошли к калитке. Олег проводил их и вернулся в дом. За столом повисла тревожная тишина. Голенев направился к грузину и отвел его в сторону:
– Я попрошу, вас Резо, и вашу дочку, сегодня остаться у нас. Возвращаться на рынок вам не следует. Будьте как дома и развлекайте женщин. А мы с парнями устроим небольшой совет.
– А в чем дело, Олег?
– Пока не знаю, но в городе происходит что-то скверное. Попробуем разобраться. Вы стрелять умеете?
– Да.
– Тогда идите за мной. – Голенев поднялся на второй этаж, открыл стенной шкаф и указал Резо на два автомата Калашникова: -
Пока нас не будет, жену, тещу, Кристину и вашу дочь придется охранять вам. Где лежит оружие, вы теперь знаете.
Резо утвердительно кивнул, и Олег заметил, как хмельные глаза кавказца трезвеют. Затем он собрал сыновей и Юлика в кабинете. Внимательно выслушав информацию Лени, задумался. Деталь, что мальчики не ночевали в детском доме, его заинтересовала. Особенно то, что троица где-то здесь рядом, играет с соседскими детьми.
– Если пацаны еще здесь, мы на них посмотрим. Но сначала прокатимся по этим адресам. – Предложил Олег и протянул молодым людям листок еврея.
В гараже дома стояло два автомобиля. «Восьмерка», которую Голенев, сразу по возвращению на родину, купил у питерского таксиста и Джип Трофима. Отчим Иры перестал на нем ездить еще задолго до самоубийства. Последнее время он много пил, а пьяным за руль не садился. Да и нужды не было. Мэра обслуживала казенная машина с водителем. Джип Голенев один раз завел, но ездить предпочитал на своей «Восьмерке». Сейчас пришлось взять две. В одну машину все не помещались. Юлик уселся за руль Джипа, Голенев погрузил в багажник канистру с бензином, тряпку, ведро и занял место водителя в Жигулях. Выехав из Макаграда, прокатили до центра города, и свернули вниз к кладбищу. Остановившись у ворот, вышли из машин. Олег взял канистру, Юлик ведро и тряпку и все двинулись в глубь кладбища. Памятник первому мэру Глухова неизвестные облили густой белой краской. И если бы не бензин, очищать его пришлось бы очень долго. Юлик и Голенев трудились с каким-то остервенением. Сашу, Митю и Леню к работе не допускали. Покончив со следами вандалов, долго отмывали руки. Сначала бензином, потом водой из колонки. К машинам вернулись молча. От кладбища двинули на проспект Ермака, бывший Дзержинского и свернули на Владимирскую улицу. В ее конце находился дом, стоящий первым в списке Бельмовича. Знак начертанный мелом, увидели сразу. Это был круг, в середине которого выведены три печатные буквы РДР.