— Будете вы смотреть, куда кидаете, мать вашу! — со злобой закричал он.
— Эй, ковбой, утри задницу! — ответил ему чей-то голос. Через окно Слокум видел, как парнишка орудует топором вместе с тремя мужчинами — лица знакомые, но имен Слокум не помнил. Некоторое время он наблюдал, как юноша подрубает стойку. Он легко держал в натренированной руке топор, лезвие которого глубоко вгрызалось в дерево. Неожиданно один из работавших прошел в опасной близости от занесенного для удара топора юноши. Еще немного, и он мог бы лишиться уха.
— Эй, малыш, смотри, куда замахиваешься топором! Ты меня чуть не убил, черт тебя дери!
— Извините, я же не видел…
— Смотри по сторонам, черт возьми! Это тебе топором работать, а не семечки лузгать!
— Я же извинился.
— Дерьмо ты со своими извинениями!
Мужик был здоровый и широкоплечий, плотный, как Кассиди, но, в отличие от ирландца, постоянно всем улыбающегося, он на весь мир, ад и рай смотрел одинаково безумными глазами. Отбросив свой собственный топор, он схватил юношу за шиворот, вывернул ему руку и со злобой дал пощечину. Вэйд рухнул, сшиб подрубленную им стойку и исчез у Слокума из вида.
— Ты, мерзавец! — заорал Джон снаружи.
Отбросив дрова, он побежал к ступенькам лестницы и вскочил в вагон. Мальчик лежал у ног мужика, оглушенный, смущенный, и пытался ощупать рукой быстро покрасневшую щеку. Схватив напавшего на Вэйда бандита, Слокум развернул его ударом левой и резко двинул правой прямо в скулу.
— Подбирай себе подходящего по размерам противника, ты, сукин сын!
Удар был неплохой, точный, основательный, достаточно сильный, чтобы сшибить с ног любого — только не противника Слокума. Он не то что не пошатнулся — и не поморщился. Он обрушил на Слокума силу обоих кулаков, буквально пересчитав ему ребра, заставил согнуться и сильно ударил по макушке. У Слокума зазвенело в ушах, перед глазами заиграли багровые молнии. Он отшатнулся от удара, застонал, сглотнул слюну, окончательно пришел в себя и успел отклониться влево от второго удара по голове, так что бандит только задел висок.
Теперь они стояли вплотную друг к другу, выставив кулаки. Через глотку Слокума со свистом вышел воздух — удар противника вдавил ему живот в спину. Противник бил настолько сильно и болезненно, что Слокум решил: в кулаках у него зажаты камни размером не меньше десятицентовика.
Неожиданно пришедшая в движение гора вклинилась между ними. Слокум почувствовал, как его оттаскивают назад. Его глотку зажали в кулаке величиной со среднюю дыню, и он почувствовал, как его отрывают от пола, уходящего из-под ног. Ковбой попытался достать пол, вытянув носки, но не мог. Он посмотрел вниз и за длинной рукой Барлоу увидел его здоровое плечо. Другая рука была вытянута в противоположном направлении, в кулаке был зажат противник Слокума, болтавшийся над полом. Удерживая руки под прямым углом к туловищу, Барлоу начал медленно вращать своих жертв против часовой стрелки, строго выговаривая им при этом: