Я — Спок (Нимой) - страница 14
И все же Родденберри со всей очевидностью принимал персонажа еще как всерьез, настолько, чтобы дать Споку очень интересную предысторию. Суть драмы — это противоречие, а Спок, благодаря своей двойственной природе был просто живым, ходячим, говорящим противоречием.
Так что я стал серьезно обдумывать роль, и отправился обсудить ее со своим другом-актером, Виком Морроу, чей талант и суждения я уважал. В то время он играл главного героя в сериале под названием «Схватка». В общем, мы с Виком прошлись по всем «за» и «против» ситуации. В конце концов, он предложил: «Слушай, если ты уж так волнуешься о том, что Спок превратится в посмешище, ты мог бы настоять на таком количестве грима, чтоб тебя никто не узнал».
Эту возможность я наскоро обдумал и отверг — мне хотелось отдать роли должное. Так что я занял предложенное место и озвучил свои сомнения насчет Спока Джину, который сказал: «Я знаю, ты сумеешь сделать так, чтоб персонаж сработал». Он был твердо уверен в этом, за что я ему сейчас благодарен.
>>Создатель: Джин Родденберри
Но, когда началась подготовка к съемкам «Клетки», я начал думать, что мои тревоги были вполне обоснованны. Первая экранная проба с ушами была, мягко говоря, ужасна. Ли Гринвей, который делал грим для «Молодого Пола», был нанят, чтобы выяснить, сможет ли он соорудить пару ушей — не имея ни денег, ни времени.
Ну, в норме такие накладки требуют при изготовлении огромного тщания. Сперва создается гипсовый слепок той части актерского организма, о которой идет речь (в моем случае, об ушах). Затем на основе этого слепка создается объемный макет ушей, которому затем с помощью шпаклевки придается вид будущей накладной детали. Затем уже с нее делается форма, в которую заливается специальный вид жидкого латекса и запекается. Получившаяся в результате накладка будет сидеть безупречно и незаметно.
Но производственное руководство заявило Ли Гринвею, что на это нет ни времени, ни денег, и что ему следует сделать для пробы «дешевый черновой» вариант ушей. Так что он сделал невероятно грубую черновую версию, водрузив на мои уши сооружение из папье-маше и жидкого латекса.
Результат чрезвычайно смутил нас обоих. Я и вправду выглядел, как «кролик-переросток» или «эльф с гиперфункцией щитовидки». Сгорая от стыда, я добрался до съемочной площадки, где вечером должны были снимать «Я люблю Люси», и попытался выглядеть достойно перед глазами пятнадцати человек из съемочной команды и включенными камерами (казалось вполне подходящим, что дело происходило на площадке, где снималась комедия). Я знаю, что этот кусок пленки до сих пор болтается в каком-то подвале, и я по-прежнему клянусь сжечь его, если когда-нибудь обнаружу!