Но даже сие не положило предел потрясениям, отметившим тот страшный год. Следующее случилось в Высоком Приливе после похорон сира Лейнора, когда король и двор (многие верхом на своих драконах), прибыли на Дрифтмарк к погребальному костру. (Септон Юстас писал, что Дрифтмарк стал новой Валирией – столь много драконов там собралось.)
Детская жестокость известна всем. Принцу Эйгону Таргариену сравнялось тринадцать, принцессе Хелейне двенадцать, принцу Эймонду десять, а принцу Дейрону шесть. И Эйгон, и Хелейна были драконьими всадниками. Хелейна ныне летала на Пламенной Мечте, некогда носившей Рейну, «черную невесту» Мейгора Жестокого, а юного Солнечного Огня, которым владел брат ее Эйгон, называли наипрекраснейшим из драконов, когдалибо виденных на земле. Даже у Дейрона была красивая синяя драконица по имени Тессарион, хотя всадником он еще не стал. Только средний сын, принц Эймонд, оставался без дракона, но его милость надеялся исправить сие и высказал мнение, что после похорон двор мог бы, пожалуй, погостить на Драконьем Камне. Под Драконьей горой возможно отыскать и обилие драконьих яиц, и нескольких детенышей – принцу Эймонду будет из чего выбрать, «если отрок достаточно храбр».
Даже в десять лет Эймонд Таргариен не испытывал недостатка в храбрости. Уязвленный насмешкой короля, он решил не ждать до Драконьего Камня. Зачем ему какой-то жалкий детеныш или какое-то дурацкое яйцо?
Прямо здесь, в Высоком Приливе, имелся достойный его дракон – Вхагар, наистарейшая, наивеличайшая и наиужаснейшая драконица в мире.
Даже для отпрыска дома Таргариенов опасно подходить к чужому дракону, особливо к старому, злобному зверю, недавно потерявшему свою всадницу. Эймонд сознавал, что отец и мать никогда не позволят ему приблизиться к Вхагар. Посему он позаботился, дабы родители ничего не узнали, выскользнув из своей постели на рассвете, пока они еще спали, и пробравшись в большой наружный двор, где кормили и содержали Вхагар и прочих драконов. Принц надеялся тайком оседлать Вхагар, но, когда он подкрадывался к ней, прозвучал мальчишеский голос: «Эй, держись от нее подальше!»
Голос принадлежал самому младшему из его единокровных племянников, трехлетнему Джоффри Велариону. Джофф, всегда встававший рано, выбрался из постели, дабы повидать своего юного дракона Тираксеса. Испугавшись, что мальчик поднимет тревогу, принц Эймонд шлепнул его, прикрикнул, дабы тот не шумел, а затем пихнул в кучу драконьих испражнений. Джоффри заплакал, а Эймонд стремглав бросился к Вхагар и забрался ей на спину. Как позже признавался принц, он столь сильно боялся быть пойманным – даже забыл испугаться, что его могут живьем изжарить и съесть.