– Но ведь только вчера Даниэль Брэдли сказал, что тебя убили из-за той фотографии, что я сделал.
– Это тебе Брэдли сказал? И ни словом не обмолвился о том, что я жив?
– По-видимому, он счел сей факт несущественным, чтобы останавливаться на нем отдельно.
На Алекса снова накатил приступ тошноты, когда он вспомнил хладнокровное лицо Брэдли, рассуждавшего о вероятных причинах гибели Чарльза. И ведь же смотрел ему прямо в глаза, гад!
– Подонок! – тихо ругнулся он. – Знал, что ты жив, и смолчал!
– Он-то и помог мне организовать аварию! Тело не нашли, мое исчезновение списали на дорожное происшествие. – Чарльз замолчал, и лицо его стало очень серьезным. – Наверное, он просто пожалел тебя. А зачем ты встречался с ним?
Алекс проигнорировал вопрос отца.
– Мать знает, что ты жив?
– Нет, – покачал головой отец.
Слабое, но утешение. Все же одураченных двое.
– После публикации фотографии мне стали поступать угрозы, что меня убьют. Я понимал, что опасность угрожает и вам с матерью. Единственный способ защитить вас было притвориться мертвым. Превратившись в покойника, я обрел свободу.
– Мне мало таких объяснений! – глухо пробормотал Алекс, возбужденно расхаживая по комнате. Он чувствовал, как стучит кровь у него в висках. Самые противоречивые эмоции: гнев, растерянность, замешательство, негодование, печаль – раздирали его изнутри.
– Большего я тебе сказать не могу! – обронил отец твердо. – Все эти годы я защищал тебя. И буду продолжать защищать, несмотря на то, что ты стал взрослым.
– Как смеешь ты говорить мне о какой-то там защите? Ты оставил меня без отца! Я вырос в одиночестве, будучи уверенным, что мой отец погиб. Ты хоть представляешь себе, каково это взрослеть, зная, что у тебя нет отца? – Двадцать пять лет горя и скорби, отчаяния и ярости от осознания того, что он потерял, снова со страшной силой навалились на Алекса, и на какое-то мгновение он утратил контроль над собой. Он схватил стеклянную вазу, стоявшую на тумбочке рядом с телевизором, и со всего размаха запустил ею в камин. Стекло разлетелось на тысячи мелких осколков, и неожиданно он почувствовал себя лучше.
– Возьми себя в руки, Алекс! – воскликнула встревоженная Джулия.
– С какой стати я должен успокаиваться? Этот человек разбил мне жизнь!
– Понимаю, как ты расстроен… – начал Чарльз.
– Расстроен? Да это ничто по сравнению с тем, что я чувствую на самом деле. И ты еще имеешь наглость рассуждаешь с умным видом о том, как защищал меня! Боже! А я ведь всю жизнь хотел быть похожим на тебя. Какой же я дурак! – От избытка чувств Алекс укусил себя за нижнюю губу, на ней выступила кровь. – Все! С меня хватит! Я не хочу тебя больше знать! – Он решительным шагом направился к двери! Прочь отсюда! Прочь из этого дома и как можно дальше от воскресшего из небытия отца.