— Так кони же есть! — удивился Штемпель. — Твой Один поди застоялся, да и мой Сирко не прочь меня покатать.
— Кони — это хорошо. Только как мы верхами будем трофеи в Джанкой возвращать? Телегу соорудим? Мы же не разведку едем, а брать бункера и вывозить все ценное, чтобы другим не досталось. Но ничего, Филателист с транспортом обещал помочь.
— А бензин? — спросил Кайсанбек Аланович. — Где мы бензин- то возьмем? Бензин не овес, на каждом углу не нарвешь!
— Знаю, — мрачно кивнул Пошта. — Но «Мародер» Филателиста ездит и на соляре, и на угле, и даже на подсолнечном масле. А грузоподъемность у него — будь здоров, как и проходимость.
— Ну правильно, — пробурчал Штемпель. — Как себе — так «Мародер» главы клана. Как нам — так небось «уазик» какой-нибудь подсунешь или еще какую рухлядь.
Пошта хлопнул его по плечу.
— Копать-колотить! Не волнуйся, я тебя не обижу, брат! Иди, ищи людей. Желательно — с боевым опытом и без морской болезни. А с транспортом я разберусь. Пока предлагаю сходить в арсенал.
Здание арсенала клана листонош представляло собой старинное, чуть ли не позапрошлого века одноэтажное строение из типичного для Джанкоя белого песчаника. Стены тут были толщиной в полметра, что позволяло сохранять прохладу даже жарким крымским летом. Окна, узкие и высокие, были забраны решетками из толстых прутьев, а дверь была обшита листовым металлом. Замок, громадный, древний, с фигурным ключом длиной в две ладони, оберегал запасы оружия клана. Ключ от замка, естественно, хранился лично у Контейнера.
— Ну, — неприветливо поздоровался начальник безопасности, — заходите, коль пришли.
Дверь протяжно скрипнула, из арсенала дохнуло холодом. Контейнер посторонился, пропуская гостей.
Пошта, Бандеролька, Штемпель и Кайсанбек Аланович ступили внутрь. В руке Пошта держал письменное распоряжение Филателиста «предоставить личному составу секретной экспедиции все необходимое». Бумажку он эту всучил Контейнеру, и тот взгляну на нее свирепо, будто на свой смертный приговор. О прижимистости и бережливости Контейнера в Джанкое ходили анекдоты.
Изнутри неказистый, снаружи арсенал внушал благоговение.
В сумрачном освещении — окна-бойницы не пропускали много света — тянулись бесконечные стеллажи и ящики с оружием.
— Выбирайте, — буркнул Контейнер. — Что угодно для души.
— Я — пас, — сразу сказал Кайсанбек Аланович. — Мое оружие — мозги, а не пушки. Я вообще пацифист. Ну разве что для самозащиты, — добавил он, беря с ближайшего стеллажа длинноствольный револьвер с рукояткой орехового дерева и матово-черным покрытием. Глаза у профессора заблестели, как у мальчишки в кондитерской лавке. — «Кольт-Питон»! Магнум-триста пятьдесят семь! С ума сойти! Откуда? Такая редкость, его еще до Катастрофы сняли с производства!