— Ого! — сказала Бандеролька. — Откуда он днем?
— Ходили слухи, — сообщил Штемпель, — что в Советском этих тварей — целая колония. А нам туда ехать. Ох, чует мое сердце, добром это не кончится. Может, в объезд? Представляешь, сотни две таких гадов, пикирующих с неба?
— Нет, — покачал головой Пошта. — В объезд — время потеряем. Попробуем пробраться через Советский по-тихому, не разбудив нетопырей.
— Это как? Машина — не конь, ей копыта тряпками не обмотаешь. Перебудим мышек — и они нас сожрут.
— А мы их всех убьем! — запальчиво выкрикнул Костя. — Вон как я этого!
— Боюсь, что сделать это будет не так-то просто... — пробормотал Кайсанбек Аланович. — Если они будут драться за потомство и свою территорию, то драться будут до последнего. Законы природы в этом смысле распространяются и на мутантов.
—Пацан-то молодец, — вполголоса сообщил Поште Телеграф. — Не растерялся, не промахнулся. Горяч, конечно, но это нормально в его годы. Может, с собой возьмем? Как талисман экспедиции.
Пошта вздохнул. К черту такие талисманы. Сначала выбраться в экспедицию впопыхах, даже толком не собравшись. Потом потерять пару часов на возврат Кости в любящие руки дяди Контейнера.
Потом — вляпаться в колонию нетопырей в Советском либо потерять часов десять на объезд.
Да что ж это такое! Вот уж, ей-богу, экспедиция не задалась.
— Поехали, — решил Пошта. — Поедем напрямик, через Советский. На малых оборотах, тихонько-тихонько. Костя с нами, но слушаться меня во всем: скажу прыгать, будешь прыгать, скажу падать — сразу падай, понял?
— Понял! — расцвел Костя, подобрал бумеранг и воинственно заткнул его за пояс.
— И не радуйся раньше времени, — сказал ему Пошта. — У нас просто нет времени возвращать тебя в Джанкой. Доберемся до Феодосии, найдем там листонош — и отправлю тебя домой заказным письмом. Или двумя, если будешь плохо себя вести, понял?
Костя кивнул.
— Если разбудим нетопырей, — продолжал инструктаж Пошта, — в бой не вступать, профессор правильно сказал — им отступать некуда, полный газ и идем на прорыв. Главное — не потерять друг друга. Но до заката еще далеко, а летучие мышки — твари ночные, пока крепко спят, есть шанс проскочить. Поэтому — по машинам и в путь!
— Не нравится мне это, — пробурчал Штемпель. — Нехорошее у меня предчувствие.
— Ничего не могу с этим поделать, — пожал плечами Пошта. — Ехать-то надо!
Уже на подступах к Советскому начало темнеть.
— Нехорошо, — сказал Пошта. — Ой как нехорошо!
— Погоди причитать, прорвемся, — обнадежил его Телеграф. — Если колония большая, то гнездиться они должны где-то в центре,а мы — огородами, по окраинам, тихонечко-тихонечко.