«Ах ты ж, змей лютый!» — заскрипел зубами порубежник.
Рывком снял лук, достал стрелу, прицелился, но тетину не спустил. Уж больно много было татар, и осмотрительный порубежник решил не рисковать...
Айда за ними!—предложил Федор Васильку, когда конский топот замер в отдалении.— Они, должно, на моравский шлях правятся, а мы поедем чащей напрямую/ и успеем засаду учинить.
Добро,— согласился тарусец.-- «Языка» бы-от взять.
Тарусец первым спрыгнул на землю. Федор хотел подать ему свой лук, чтобы слезать было сподручней, как вдруг на противоположной стороне тропы зашевелились кусты орешника. Появились лошадиные морды, затем фигуры ордынских всадников. У первого из них поперек седла лицом вниз лежала женщина. Руки и ноги ее были скручены арканом, темно-русая коса свисала до земли* разодранная рубаха с вышитыми рукавами сползла с плеч, обнажая спину.
Татары медленно выехали на тропинку. Всадник без ясыря визгливо что-то выкрикивал, норовил ухватить пленницу за косу, второй ордынец отмахивался плетью, бранился глухим баском. У дуба, где затаились порубежники, нападавший загородил дорогу, поставил коня поперек тропы. Вцепился в женщину, потащил к себе. Соперник пыхтел, но держал свой ясырь крепко. Пленница застонала, заголосила. Тогда Василько, выхватив кинжал, метнулся к ним, ударил насильника в спину. Федор, ломая ветки, свалился на второго, стащил его с седла, подмял. Тарусец успел подхватить падавшую с коня пленницу, бросился к Федору, едва уговорил его не убивать татарина, оставить в живых. Развязали пленницу, скрутили той же веревкой ордынца, засунули ему в рот кляп.
Теперь и про полон дознаемся, а ты — душить...— укорял напарника Василько.
А с бабой что делать? — вытирая пот с лица, спросил Федор.
Не знаешь, что с бабами делать? — усмехнулся тарусец.— Чай, мы-то не хуже ордынцев...
Пленница вздрогнула, испуганно обернулась.
Не. мели, Василько, я без дури спрашиваю.
Пущай в свою деревню возвращается, ежели недалеко, — бросил тот и, покосившись на женщину, неожиданно предложил: — А то может и с нами ехать.
Ты откель? —• Федор дотронулся до ее плеча и тут же опустил руку — от его прикосновения пленница задрожала, съежилась.
Говори, не бойся. Худого тебе не сделаем,— поспешил успокоить ее тарусец.
А вы кто будете, добрые люди? — едва слышно спросила она.
Я из Тарусы, а он из Вереи. Слыхала про такие места? — Присев на корточки возле пленницы, Василько вдруг воскликнул: — И до чего ж ты красна! — Обернулся к Федору: — Скажи, Федор, правда ж, красна девка?
Пленница опять разволновалась. Напряженно разглядывала Федора, затем резко поднялась с земли, прошептала: