Лесовики заспорили, что делать дальше, а время шло. Вдруг Клепа, который по-прежнему не спускал глаз . с Сеньки, решительно направился к нему.
Слышь, малый! — положил он на плечо отрока тяжелую руку.— Почудилось мне или и впрямь ты назвал Гонов?
Назвал, дяденька,— с готовностью кивнул тот.
Ты сам-то кем им приходишься?
Сестренка моя, Настя, за Фролом Гоновым.
Вона что!., Так ведь Гоны под Тарусой жили? Иль, может, не те?
Мы и жили. Только раньше, а нынче тут, с Ивана постного уже. Ушли от лиходея-боярина Курного. А ты откель про нас ведаешь? — Сенька впился взволнованным взглядом в глаза рыжего лесовика.
Погоди, погоди, малый,— побледнев, молвил Клепа.— Сказывай: Антипко, мужик Степаниды Гоновой, тоже тут с вами?
Ага! — радостно воскликнул отрок,— В осень на него волки напали...— увлекшись, стал рассказывать он.— Мужики его отбили тогда. Костер не доглядел, вот волки в ночи и полезли. Изб еще не срубили тогда, в шалашах жили. А волки-то лезут, лезут!..— И вдруг осекся. Выпрямился, тяжело вздохнул.
Столпившиеся ватажники с любопытством смотрели на них.
Соседи или сродники они тебе? — спросил атаман у Клепы.
Антипко — брат мне родный,— угрюмо потупившись, ответил тот.
Так ты дядька Егорко будешь? — встрепенулся Сенька.— Я про тебя знаю. Наши тебя часто вспоминали, когда дядька Антипко хворый был... Пойдем со мной. Может, спасем наших, а? — с надеждой просил отрок, прижимаясь к рыжему лесовику.
Ты как хошь, атаман, а я иду! — решительно молвил Клепа и, сдвинув вперед висевший на поясе колчан, стал, загибая пальцы, пересчитывать стрелы.— Маловато, кто добавит?
Ежли изгоном напасть, управимся, Гордей,— настойчиво повторял Федор.
Коль дело такое, все пойдем! — блеснул глазами тот.
Верно! Друга в беде грех покинуть! Веди, паря! — оживились ватажники.
Для милого дружка и сережка из ушка! — залихватски сдвинув на бок колпак, крикнул Митрошка.— Эх, накрутим хвоста окаянным ордынцам!
ГЛАВА 4
Ватаге пришлось долго продираться через лесные заросли, пока она вышла к деревне. Но вот ветер донес запах дыма, в просветах опушки замелькали избы и поле. Дойдя до лежащих на земле деревьев, которые зимой свезли переселенцы, расчищая под пашню лес, ватажники остановились. Вдали, между сложенными по полю скирдами хлеба, сновали конные ордынцы, посредине деревни столбом поднимался густой дым от костра. Крестьян не было видно, зато в глаза бросилась заваленная хворостом по оконца ближняя к опушке изба...
Ватажники стали советоваться, что делать дальше, но так ни к чему не пришли. Тягаться в открытую с конными ордынцами нечего и думать. Прекрасные стрелки из лука, они легко перебьют станичников прежде, чем те успеют к ним приблизиться. Устроить засаду и освободить пленников, когда татары погонят ясырь лесом? Но в какую сторону они направятся? На помощь крестьян надеяться не приходилось: неизвестно даже, где они.