И, лыко в строку, вошедшая жена добавляет раздражения, брезгливо внося двумя пальцами эгрет, заготовленный на подарок дочери к окончанию второго курса Оксфорда.
— Что же, — говорит жена, — мы уже шестой год в элите, а все как какие-нибудь с двухлетним стажем Сидоровы, а? Это они пусть пробавляются бриллиантами огранки "хайлайт-кат", а мы уж три года ниже "импарианта" не скатывались, а ты что стяжал? И еще: мы что, по дальновидности хуже Починка и его жены? Элла у нас уже на шестом месяце беременности, а ты все волокитишь ее отправку в Америку. Так новорожденный наш останется с носом, а не с американским гражданством. О трагедии Шварценеггера ты забыл?
Да, совершенно вылетела из головы трагедия Шварценеггера. Губернатором-то Калифорнии ему быть посильно, а вот президентом США стать он не может. В президенты там достоин избираться только уроженец страны.
— Что же получается, Спиридон: починковский отпрыск вдруг да обскачет нашего в борьбе за президентский пост США? А мы Починка элитарней! Президент США Епифанов — разве плохо звучит? Уж весомей, чем президент США Починок!
— Что еще? — утомляясь, говорит элитарий.
— Тут ко мне подкатывался Тер-Чевушьян. Под честное православное просит в долг два миллиона долларов. Ему не хватает ровно два миллиона до права именоваться элитой. Ты денег ему не давай.
— Как не дать? У меня с ним завязки.
— Пусть сперва научится сидеть сдвинув колени, этикетарно. А то сидит — как Митрофанов на тусовках. А до уровня раутов или коктейль-парти возвыситься не может никак.
— Все у тебя?
— Если бы. У нас где живет Никодим? В занюханном пятикомнатном флэте. А приличная элитарная молодежь теперь сплошь гнездится в пентхаузах. Никодим присматривался в жилкомплексе "Адмирал" за полтора миллиона, но жидковат, жидковат там пентхауз. Но вот в Черемушках довозводят комплекс "Три капитана" — там пентхауз солидный. Не три пехотных капитана возводят, а как минимум три капитана ГАИ.
Тут, наконец, исчерпывает повестку дня верная четвертая спутница жизни. И шмыгнув носом (неизживаемая простолюдинская привычка с той недавней поры, когда на ветру у зоомагазина торговал назревающий элитарий персидскими хомячками) — он звонит в колокольчик (раннний Фаберже), вызывая дворецкого (обучался год в Люксембурге): время ехать в гольф-клаб. И дворецкий заносит в бронированный "линкольн-саудит" кофр с набором клюшек для гольфа (с монограммами Дуайта Эйзенхауэра, по случаю в лондонском "Сотбис" элитарий прикупил весь набор за смешную, ну, просто смешную цену, ну, может быть, всего годовая задержанная зарплата рабочих заводишки средней величины).