ИСПОЬЗУЯ ПРАВО НА ОТДЫХ
(РАВНО КАК И ПРАВО НА ТРУД),
ПРОСТЫЕ СОВЕТСКИЕ ЛЮДИ
ЛЮБУЮ ПРИРОДУ ЗАСРУТ.
Но то, что вы явили мне в самолете "ЛИ-2" — феноменально и объяснения найти не может. Разве что — у кого-то из советских людей развились телескопические задние проходы, на манер яйцекладов у австраложивущих животных утконоса и ехидны.
…Царствие ему небесное, его уже нету в живых, великого детского врача и моего тестя Владимира Ильича Фрейдкова, любимого ученика академика Сперанского и профессора Цукер. Что вам сказать, дорогие читатели, об этом Айболите? Даже через множество лет после его кончины раздавались звонки в Центральном институте усовершенствования врачей: можно ли к телефону сверхсрочно профессора Фрейдкова? Умер? То есть как это — умер?
И стояло за этим: да какое же право он имел умереть, когда в стране еще столько детей с тяжелейшими мозговыми травмами?
Совсем молоденьким Фрейдков добровольцем ушел на фронт, а в самом конце войны претерпел жесточайшую контузию. Больше года будущий корифей детской неврологии провел в госпиталях. И таинственные метаморфозы претерпел его мозг в результате контузии. Нет. решительно не помнил доктор детей по симптоматике их заболеваний, а помнил только по месту жительства во многих городах страны, которые знал лучше тамошних таксистов. И, допустим, родители обездвиженного ребенка оповещали в трубку:
— Ну, мы те, Владимир Ильич, Савельевы, мальчик Вова, аутизм. Упал с грибка в песочнице. У него ангиома над левым виском, ну, как у Горбачева М.С…
— Нет-нет-нет, — говорил профессор. — Вы где живете?
— На Болотниковской. Девятиэтажка такая, второй подъезд. Тут мясной магазин примыкает…
— А-а, это над вашим подъездом на стене написано: "Марш вперед, труба зовет, эх, черные гусары, спасай Россию, бей жидов, они все комиссары"? А на лестнице, четвертая ступенька ко второму этажу, нагажено не менее как взрослым мужчиной?
— Ой, Владимир Ильич — точно! Только на стене про жидов ЖЭК запескоструил, а нагажено теперь на шестой ступеньке к третьему этажу. Нам убрать или оставить как ориентир?
Ах, сколь часто при большевизме ориентиром нам служило (да бессчетно служит и теперь!) чье-либо безымянное говно!
Так вот. Уже в агонии, но ещё не провидя столь мгновенного обрушения коммунизма — в самом центре Москвы, на траверсе знаменитого чучелоида Церетели, Совет министров СССР в бывшем княжеском особняке с колоннами, при саде за чугунным забором — обустроил свой помпезный гостевой дом. Но в одночасье отбросил копыта СССР, и ещё в некоторой растерянности от того, чтобы провозгласить: "Всё лучшее — Дерипаске!", страна провозгласила: "Всё лучшее — детям!". Так гостевой дом Совета министров сделался блистательной неврологической клиникой, подразделением знаменитой Морозовской больницы, выстроенной старопрежним благотворителем Морозовым. (Ах, отмечены ли будут нынешние времена хотя бы новопостроенной гуманной психушкой, названной по имени благотворителя Потанина? Ведь весьма скоро в России чокнутся очень многие! Или, допустим, возведется ли противотуберкулезный диспансер Фридманарий, Мордашевский или Вексельберговка?)