«Надо считать, держать ритм, – думала она. – Мозг занять».
Этот метод она часто использовала в беговых и лыжных эстафетах. Но вместо счета на сей раз в голове звучала песня «Гражданской обороны»:
– Но после всего, что останется, дальше пойдет один, – снова и снова повторяла Марго, потому что замерзший мозг забыл остальные слова песни, – но после всего, что останется, дальше пойдет один, но после всего, что останется, дальше пойдет один.
Неожиданно выяснилось, что лес дальше, чем казался. Кроме того, Марго ушла с середины поля в какой-то подлесок с маленькими кустиками, и теперь, когда ее будут искать, могут и не заметить. Она еще несколько раз упала и поняла, что руки тоже онемели от холода.
– Отлично, и с поля ушла, и до леса не добралась. А похоже, это конец. Дурацкий.
До леса было еще далеко, и песенка «Гражданской обороны» превратилась в голос отца.
– Когда силы кончились, включай мозг. Представь, что ты сидишь у горящего камина, пьешь горячий чай и пытайся согреться. Это крайний шанс, – отец, как многие военные, не употреблял слова «последний»: последний бывает только перед смертью.
Про огонь и горячий чай Марго думалось плохо, похоже, мозги совсем замерзли. Девушка еще раз упала, и на этот раз встать сил не было.
«Может, как-нибудь зарыться в снег? Там согреюсь, а потом до леса доковыляю…»
В этот момент сильные руки схватили ее под мышки и поставили на ноги. Ноги не слушались. Она повернула голову. Это был Емельян.
Запись на стене ВКонтакте на страничке Маргариты Солнечной, которую она обязательно бы разместила, если бы в поле ловил телефон и у нее не замерзли пальцы
Можно ли отдать два пальца на ноге за два часа счастья?
3 февраля 03:12
– Маргош, как же ты так… – говорил он, растирая ей щеки мягкими флисовыми перчатками, – и в сторону зачем свернула? Мы тут все объездили, следы замело, зачем ты сюда-то пошла? А если бы я не направился сюда, то что бы ты? А? Герман с Максом в другую сторону поехали тебя искать, это мне чутье подсказало… Телефон еще не ловит…
Он сорвал с себя черную куртку, сам остался в легкой спортивной кофте и укутал Марго, а потом усадил ее на снегоход. Сдернул с нее промокшие варежки, сунул их себе в задние карманы и надел свои горячие перчатки. Потом сел сзади и крепко к ней прижался, согревая своим яростным мужским теплом.
– Ну, как ты? – спросил Емельян самым заботливым в мире голосом. Это согревало теплее любого камина.
– Спасибо, – прохрипела Марго.
– Герман, блин, еще не сразу понял, что ты свалилась, гонщик чертов, – ругнулся парень, заводя снегоход и медленно устремляясь в сторону, противоположную лесу. – Хорошо, что Макс заметил… Да и я хорош, вырвался вперед, не видел ничего.