Герман хотел встать, но капитан надавил на его плечи, отчего парень снова шлепнулся на стул.
– Ну что, Герман Романович? Что будем делать? Признаваться?
– В чем признаваться-то? Ножик этот не мой, гантели тоже, что вы тут «Следствие ведут знатоки» устроили! Отпечатки поглядите…
– Отпечатков нет. Ну и быть не может, вы же в перчаточках были. Предусмотрительно.
Герман понял, что ситуация становится более чем нелепой, и сказал:
– Короче, разговор у нас ни о чем. Эти трое хотят на меня повесить подозрение в убийстве? Типа я накурился, гантели в сумку погрузил и на них полез? И вы как бы с ними согласны: вон я какой террорист!
– Да не… Но факты…
– Давайте я все подпишу. Потом самим стыдно будет, когда я эту историю огласке предам. Это ж надо подумать: сунули мне ерунду какую-то, самого чуть не убили и все на меня переваливают. Красавцы вообще!
В этот момент в кабинет снова вошел полицейский с гвардейскими усами и дал капитану распечатку.
– В общем, все трое потерпевших показали, что вы напали на них первым, нецензурно выражались, угрожали убийством.
Вот тут Герман обессиленно опустился на стул.
– Будем сознаваться? – спросил капитан.
– Будем, будем. Можно мне позвонить?
– Звоните.
Капитан сунул Герману телефон, который у него отобрали еще в машине.
Парень задумался, кому же сделать звонок. Кому-нибудь из киностудии? Второй режиссер или директор картины обязательно бы помогли, у них в адресной книжке были записаны телефоны самых разных людей. Но разве это был бы поступок художника? Конечно, нет.
Герман набрал Марго.
– Привет! Я в тюрьме! Обвиняют в покушении на убийство!
– Герман! Герман! Ты как там! Что на самом деле случилось! – Марго старалась говорить спокойно, но голос у нее был взволнованный.
– Да ладно, – ответил он. – Подрался я с этими упырями во дворе. Так они на меня заявление пишут. И гантели какие-то подсунули. У меня сроду гантелей не было, я только отжимаюсь.
– Как тебе помочь, Герман? – Марго уже кричала в полный голос, а капитан тянул руку к трубке.
– Да никак не надо. Сам выпутаюсь. Наверное. Интересно, что тут дальше выйдет. Целую! – И он выключил трубку и отдал ее капитану.
– Лучше бы адвокату позвонил, – перешел тот на ты.
– Невиновному адвокат не нужен! – пафосно ответил Герман.
– К сожалению, бывает нужен. Ладно, пойдем! Передохнешь в камере.
Герман покорно поднялся и свел руки сзади за спиной как опытный заключенный, опустил голову и ссутулился. Он сам себе нравился в этом образе каторжанина, и он снова пожалел, что это нельзя запечатлеть на камеру. А потом подумал: «Я с камерой пошел бы в камеру» и засмеялся.