Наверное, он мог бы устроиться на новом месте и попытаться жить, если не как все, то хотя бы как-нибудь. Наверное…
Освальд Шеффолк надел корону.
Он вернулся в объятый пламенем зал и опустился в кресло, то самое, в котором сидела Таннис.
…кажется, кричали…
…плакали…
…умоляли и требовали… визжали подземники, и пламя пахло свежей кровью, но запах этот не тревожил. Освальд Шеффолк смотрел в лицо той, кого сам назвал матерью.
Он сдержал слово: корона вернулась к Шеффолкам.
Ненадолго.
– Освальд, – Марта присела на скамеечку для ног, – я огня боюсь…
– Уходи.
– Мне некуда… и как ее одну оставить? Она одна там не сможет… никак не сможет.
Марта закашлялась. Зал постепенно наполнялся дымом.
– У тебя печенье осталось?
– Вот, – она раскрыла ридикюль и вытащила печеньице, – держи…
– Спасибо, Марта…
…испугаться она не успела, толстая неуклюжая женщина. Только коснулась вскрытого горла, из которого хлестануло кровью. Освальд надеялся, что ей не было больно.
Она точно боли не заслуживала.
Жаль, что все получилось именно так… он закрыл глаза.
Уйти?
Нет, он все равно обречен, и если умирать, то – королем.
Кейрен поднимался. Медленно, упираясь когтями в стену. Стена была гладкой, когти соскальзывали, слоились, и осколки больно впивались в уже-почти-человеческие пальцы. Саднил живот. Кейрен потрогал его, убеждаясь, что раны затянулись толстой корой живого железа. Оно прилипло к пальцам, потянулось за ними тончайшей паутиной.
Идти.
Шеффолк-холл наблюдал за чужаком.
Окна заперты.
Решетки… и не то виноград, не то плющ, но сейчас смешно думать, что Кейрен сумеет подняться. Остается главный вход…
С каждым шагом Кейрен чувствовал себя уверенней. Вяло подумалось, что появление его в подобном виде на похоронах герцогини произведет сенсацию… хотел засмеяться, но смеяться было больно.
…не через главный.
Запасной, который для слуг… Кейрен ведь помнит план дома… дверь должна быть где-то рядом… боковое крыло… левое, точно левое, потому что обойти дом у него элементарно сил не хватит. А надо. И он идет, с каждым шагом ступая все более уверенно.
Все-таки холодно.
Кейрен от души холод ненавидит, а огонь, опаливший было, вдруг отполз.
Жила отступала, огрызаясь, всхрапывая, но отступала. И Кейрен все-таки рассмеялся, а от смеха треснула корка живого железа.
Аккуратней надо.
А у него не получается аккуратней… и главное, чтобы дверь нашлась.
Нашлась.
И поддалась, впуская в сумрачный коридор. А он глупец, что в прошлый раз верхом полез, мог бы подумать про дверь… кажется, дыры в боку способствуют работе головы.
Дыры затянулись.
Теперь только резких движений не делать. Раз и два… и три-четыре… коридор разветвлялся. Из левого его рукава тянет сдобой, жареным мясом, специями и горелым жиром. Кухня?