И чешуя на ладонях становится каплями живого железа.
Уходит под кожу.
А кожа, белая, тонкая, покрывается холодной сыпью.
Волосы рассыпаются, прикрывая ее наготу. И Кэри сидит, пытаясь совладать уже с человеческим телом, которое теперь кажется слишком хрупким, ненадежным.
Неустойчивым.
Мир утратил запахи, но прибавил красок.
Кэри встала и, собрав волосы, закрутила жгутом. Закрыла окна. Открыла гардероб, с неудовольствием отметив, что он почти пуст, оставленные платья давно уже вышли из моды, и сей факт не останется незамеченным.
Что ж, она еще успевает заглянуть к Ворту.
«Янтарная леди» причалит лишь завтра… и Кэри встретит ее. Она повернулась к зеркалу и, отбросив длинную белую прядь с лица, улыбнулась.
Улыбка вышла мрачной.
Встретит. И потребует объяснений. А дальше… дальше что-нибудь да сложится. Или наоборот. Но хватит с нее игр и притворства.
К ночи распогодилось. Небо гляделось черным, парчовым, с серебряными искрами звезд. Бляха-луна повисла на шпиле причальной мачты.
С реки тянуло ветром. И сама она, свинцово-тяжелая, прогнувшаяся под обузой наспех построенного причала, была близка. Жалась к берегу баржа, увешанная бумажными фонариками, наряженная лентами и оттого казавшаяся Кэри игрушечной. Она глядела на реку, на экипажи, которые оставляли в отдалении, на оркестр и людей, собравшихся на городской окраине встречать дирижабль. И люди в свою очередь рассматривали Кэри, верно, узнавали, шептались, обсуждая последние новости, благо «Сплетник» не уставал ими радовать.
Вернуться бы в экипаж, согреться над печью, но экипажам вменялось держаться за пограничными столбами, дабы не создавать сутолоки. И пожарные четверки, единственные, кому позволили пересечь черту, внушали мысли о том, что полет и вправду небезопасен…
Холодно.
И жутко, от темноты, от толпы, которая виделась Кэри одним уродливым существом, способным в порыве гнева подмять и ее, лишая воли, разума.
Протяжный голос трубы, сорвавшийся на визг, не привносит успокоения. Оркестранты собираются у костра, люди-мотыльки в бледной тонкой форме, в белых плащах, точно сложенных, припорошенных снегом крыльях.
…не стоит думать о плохом.
И спрятать под шубку цветы… с цветами Кэри чувствует себя вовсе глупо. Кому они нужны?
Кому нужна она сама?
– Леди Кэри? – Он вынырнул из темноты, человек в тяжелом драповом пальто, воротник которого был поднят, скрывая в тени лицо. И клетчатый шерстяной шарф укутывал шею. Меховая шапка полувоенного образца сидела низко, на самых бровях, и из-под нее поблескивали темные глаза. – Позволите несколько вопросов?