Она сидит в кресле
С лоснящимся плюшем
И вяжет для кошки,
Что спит на диване,
Носочки из шерсти,
Из розовой шерсти,
Из ласковой шерсти,
Чтоб кошке было тепло.
А на стене зеркало,
А на нем
Открытки с артистами кино.
Они все также молоды.
Посмотри,
Как некрасив и неопрятен
Пучок ее волос,
Схваченный сзади гребенкой.
Костяною гребенкой,
Треснувшею гребенкой,
Купленной очень давно,
Купленной слишком давно.
Семь белых слонов,
От большого до малого,
Стоят на старом комоде
На кружевах.
На подоконнике – столетник,
На подоконнике – герань.
А ей уже шестьдесят,
Ей уже шестьдесят.
Но ее капитан
Так и не приплыл,
Так и не приплыл.
Тот, кому она была
Предназначена,
Погиб на войне.
И они не встретились,
И они не встретились,
И они не встретятся
Даже на небесах,
Даже на небесах.
И она вяжет носки
Из шерсти для кошки.
А кошка проснулась
И играет с клубком.
А кошка не знает,
Кошка даже не знает,
Что эту старуху,
Что сгорбилась в кресле,
Что эту старуху…
Когда-то звали АССОЛЬ.
Ты меня давно не любишь,
Ты меня давно не ценишь.
Ты мне не купила пива, Леля,
Мотивируя, что нету денег.
Ты не станешь хорошей,
Я уже не надеюсь.
И поэтому оставь в покое
М-о-о-о-ой эрегированный…
Ты никогда не ждешь
Меня с работы,
Не выписываешь мне газеты.
Ты опять мне не купила пива, Леля,
Хотя себе купила
Польские конфеты.
Вот ты какая, Леля.
Очень плохая для Коли.
И поэтому оставь в покое
М-о-о-ой эрегированный…
От тебя я слышу только упреки,
От тебя я вижу только нападки.
Ты подругам говоришь непристойности
Обо мне и о моих повадках.
Ты опять мне не купила пива,
Но тогда для чего ты разделась?
И поэтому оставь в покое
М-о-о-ой эрегированный…
Я выпью пол-литра брома,
Когда тебя не будет дома.
И тогда ты навсегда
Оставишь в покое
М-о-о-ой эрегированный…