Скоро Вера обнаружила все раритеты, о которых говорила.
— Вам, наверное, смешно, Павел Сергеевич, я имею в виду и ситуацию, и эту нелепую квартирку, да и соломенная хозяйка с черной кошкой производит комичное впечатление.
— Ну что вы, — ответил Кравцов, который в это время принялся врезать замок. — Мне есть с чем сравнивать. Беда только в том, что я не очень хорошо представляю ваш круг.
— Да какой там круг, — посетовала девушка, — оказавшись в столице, я, провинциалка, довольно скоро замкнулась, и если какой-то круг и сложился, то я не слишком замечала его. Я хотела играть лучше всех. Всего-то, уж простите мне эту наглость. Потому я просто не знаю, кто и зачем был рядом со мной. Мне казалось, что музыка всех интересует еще больше, чем она увлекает меня. Конечно, я заблуждалась. И вот теперь пожинаю плоды своего неведения. А вы ловко это делаете, я имею в виду замок. Слесарничаете по совместительству?
— Всему научился в свое время. — Кравцов довольно улыбнулся, похвала Веры заметно польстила ему. — И в ПТУ успел поучиться, и армию родную никогда не забуду. А что-нибудь такое вот, необычное, прежде замечали? Какой-то странный интерес либо что-нибудь подобное?
— Может быть, Павел Сергеевич. Но это все было смеху подобно. Даже говорить не стану!
— Ну как хотите, — отвечал капитан рассеянно, щелкая язычком замка, который приводил в движение потайную пружинку. — Замок действительно классный, только вам предстоит научиться с ним обращаться. Впрочем, я покажу… Понимаете, — продолжил он, закрепляя замок в приготовленном для него отверстии, вам никто не говорил, что все ваши успехи будут вызывать только зависть и ненависть.
— Нет, — честно ответила Вера. — Я была выше этих мыслей, как всякая провинциальная дура. Да и какие у меня успехи, если серьезно поразмыслить?
— Здесь вы не правы. Но некто думает о вас именно так: девчонка, выскочка, гордячка.
Вера отдавала себе отчет в том, что Павел Сергеевич пытается выяснить что-то о ней и о людях, которые ее окружают. Она была уверена, участковый ждет, когда она то ли проговорится, то ли назовет кого-нибудь, кого он будет потрошить и выводить на чистую воду. Так она думала, но слишком неохотно. Как только у нее возникли проблемы, этот человек немедленно стал ею заниматься, и это было важнее всего. Подозревать Вера не имела права никого. Все это было слишком чудовищно и вызывало лишь приступ дурноты и ни с чем не сравнимую брезгливость.
— Я выиграла этот конкурс, наверное, не случайно. К тому же в Норвегию я приехала потенциальным победителем. Но, честно говоря, для меня как-то это не было самым главным. Я вовсе не притворяюсь и не кокетничаю. Такое вот было забавное заблуждение. А что касается зависти или ненависти, — по крайней мере, в Москве я с этим, пожалуй, не сталкивалась. Вот раньше, в детстве и ранней юности, всякое бывало. Вы будете смеяться, но тогда мне приходилось действительно несладко. Правда, я не помню тех людей и причин, из-за которых меня преследовали.