Драма разыгралась во время съемки второго эпизода. Умудренский быстро сообразил, что если он будет придерживаться двойственного соглашения, разработанного на его квартире, то на экран не попадет. Ведь беседа с сотрудником, как выяснилось, в сценарии не значится. Агент по снабжению даст бумаги на подпись, станет одним из героев фильма и долгое время будет извлекать выгоды из своей кинопопулярности. А он, Умудренский, окажется за бортом…
«Ах, как худо! Что же делать? — содрогалась в конвульсиях мысль начахо. — Сунуться в кадр с потребителем? Все равно потом вырежут. Не везет! Восемь раз включительно снимался — и ни разу на экран не выпустили… Даже с управляющим в обнимку стоял. Потом всей семьей смотрели: он есть, меня нет… Искусство кино! Этот мрачный брюнет с трубкой в зубах приедет в студию и всем расскажет, кто такой Умудренский. Узнают, что я сотрудник торга, и вырежут. Где же выход? Уловил! Взять подписание бумаг на себя, а Сваргунихину оставить кадр с потребителем… Пусть его и вырежут…»
Благуша опять заметался по кабинету, отыскивая оригинальные раккурсы. Попутно он вел подготовку к съемкам следующего кадра.
— Кто вам в основном приносит бумаги на подпись? — пытаясь взобраться на пальму, спросил он Тимофея Прохоровича.
— Многие… Каждый по своему отделу. Но чаще всего начальник отдела снабжения.
Сердце Умудренского перестало биться.
— …или начальник планового отдела, — шевельнув бровью, добавил глава облторга. — А ну, кто-нибудь, позовите их!
Умоляющий взгляд Сваргунихина вернул начальнику АХО мужество.
— Сейчас доставлю, — торопливо сказал Умудренский и направился к двери.
«Ага, — злорадно подумал он, — без меня Сваргунихин как без головного мозга. Сам бы он, стервец, побежал, да нельзя: глухаря играет».
За дверью начальник АХО постоял, сосчитал до двадцати одного и, сказав сам себе: «Очко», вошел обратно в кабинет.
— Иван Макарович, говорят, сегодня позволили себе забюллетенить, — доложил Умудренский, — а Поль Сергеевич вызваны в исполком. Из начальников отделов один я.
— Вот вы и будете подавать бумаги на подпись! — заторопился Мартын. — Так бывает?
— Случается, — ответил Тимофей Прохорович.
— Кого? — затрепетав, спросил Сваргунихин.
Умудренский, предупреждая конфликт, быстро подошел к сообщнику и жарко прошептал:
— Не дрожи, я тебе уступлю потребителя.
И, выхватив из рук трепещущего агента по снабжению папку «На подпись», Умудренский поднял голову и направился к столу.
Съемка прошла без осложнений. Закончив ее, Мартын шесть раз сказал начальнику АХО: «вы свободны», «все», «хватит» — и только после этого Умудренский отошел от Калинкина. Чувствовалось, что кинематография для начальника административно-хозяйственного отдела действительно самое дорогое…