— Зажимают молодых, — беззлобно сказал Благуша. — Ты бы, Костя, как член художественного совета, устроил нам сценарий! Вспомни молодость и общежитие, в котором мы провели три года…
Мартын умоляюще улыбнулся.
— Сто тринадцатый вариант мартыновской улыбки, — заметил Юрий, поглядев на своего товарища. — Никто, Костя, не умеет улыбаться так, как Мартын. От его улыбки тают сердца девушек. Но, к сожалению, на начальство она не действует… И на тебя тоже…
Мартын снова улыбнулся, на этот раз смущенно, и, чтобы чем-то заполнить паузу, сказал:
— Помоги, Костя, мы же старые-престарые товарищи. Вспомни…
— При чем тут воспоминания? Зачем здесь лирика? — воскликнул Шишигин, и глаза его засветились лукавством. — Для чего же я стал руководящим товарищем?! Мой первейший долг угнетать молодых.
— Ну, это мы еще посмотрим, кто кого, — сказал Можаев. — Меня лично начальство уже пугается. По самым скромным подсчетам, я общался с Леденцовым тридцать два раза, с Фениксовым — шестнадцать.
— И в конечном счете, — добавил Мартын, — получается какая-то ерунда.
«Да-да-да…» — охотно поддержало эхо.
Шишигин оглядел многоголосые своды.
— Каждый раз удивляюсь, почему наш уважаемый директор товарищ Фениксов не проводит здесь заседания худсовета. С таким эхо вопрос о молодых мы решили бы сразу… Ну что ж, загляну к директору… А пока не мешайте изучать творческие заявки. — И Шишигин, уткнувшись носом в очередной лист сценария, побрел дальше по вестибюлю.
Из-за угла выскочил остроносый блондинчик.
— A-а, Гиндукушкин! — схватили его за руки Мартын и Юрий.
— Как жизнь в искусстве, старики? — невинно глядя на операторов, спросил Гиндукушкин. — Все еще мечтаете о персональных сюжетах? Тогда можете считать, что я самой судьбой послан вам навстречу…
— Еще бы! — сказал Юрий, не выпуская Гиндукушкина. — Ты вхож в поднебесные сферы. При светиле в спутниках-адъютантах состоишь. Пусть он нам поможет в горе-злосчастье.
— Давно бы так, — почему-то обрадовался Гиндукушкин. — Я похлопочу. Мэтр прислушивается к моему мнению… Можете считать, что суточные и гостиничные у вас в бумажнике. Виктор Викторович отыщет пути… Мастерство, находчивость, опыт! Хотите, расскажу потеху об одном режиссере? Только, старик, чтоб это было между нами.
Не дожидаясь согласия, Гиндукушкин подхватил молодых людей под локотки и, увлекая за собой, что-то жарко зашептал.
— А ты, Влас, всезнайка, — промолвил Можаев, — бродячая энциклопедия слухов.
— При чем тут слухи? — обиделся ассистент-адъютант. — За мелкие детали не ручаюсь, но по каждому факту могу представить охапку доказательств. Голову даю на отсечение!