Альберт покрылся легкой испаринкой.
«Друзья постараются… — убито подумал он. — Будут знать все… лжеотъезд… Хотя Леля и пишет, что больше не хочет видеть меня, на самом деле легко она от меня не отстанет. Нет, свадьбу с Верой из осторожности придется отложить до Лелиного отъезда. Иначе будет шум… и с загсом, значит, надо подождать. А заявление пусть полежит».
Альберт вернул записку одному из своих собеседников и обиженно проговорил:
— Боже мой! Лжеотъезд… Слежка… Какое коварство! Я оскорблен в своих святых чувствах! Ах, Леля, Леля! Как я тебя любил! Но клевета легла между нами, и вот…
— А в загс с Калинкиной ездили? — спросил худощавый запальчиво. — Ездили или нет? Ну?!
— Тихо, Вася, — остановил друга широкоплечий студент. — Во-первых, ты член профкома, а во-вторых, мы выступаем сейчас как чрезвычайные и полномочные послы…
— Очень тонко подмечено! — делая шаг, подхватил Альберт. — Давайте держаться в дипломатических рамках… В атмосфере… этого… взаимопонимания…
— Нет, я хочу принять чрезвычайные меры! — засучивая рукава, волновался худощавый. — Я его сейчас набальзамирую!
— Папа! — закричал Альберт, делая скачок в сторону. — Папа! — и, пригнувшись, нырнул в толпу влюбленных.
— Не уйдешь! — вскричал худощавый и бросился в погоню.
Широкоплечий, крича на ходу: «Вася! Ты же член профкома!.. Не превышай полномочий!» — побежал следом за ними.
…Мартын Благуша и Юрий Можаев, пробившись к тупику свиданий, остановились у рекламного щита местного цирка: там было оговорено место встречи с Калинкиными. Нади и Веры еще не было.
— Стань на эту тумбу, Март, и служи путеводным маяком для Калинкиных, а я пойду обзаводиться карнавальным ширпотребом. Раз принято решение веселиться, то надо это делать во всеоружии!
И, задымив трубкой, Юрий ринулся к прицепному автофургончику, который торговал масками.
Деятели местной торговли не обладали могучей фантазией: они подготовили к карнавалу только два типа масок — «поросенок» (свиное рыло в ермолке) и «чайник» (горшок из папье-маше с носиком-хоботом). Но и за этими шедеврами стояла очередь, ибо те же торговые деятели распустили слух, будто в парк без масок не пускают.
Толпа напирала на автофургончик с такой силой, что он тихо катился по направлению к парковым воротам. Торговля производилась на ходу: за каждые полтора метра пройденного пути продавец успевал замаскировать минимум человек сорок.
Впрочем, были и недовольные.
— Десять рублей? — трагически восклицал какой-то дядя, вертя в руках горшок с хоботом. — За такую дрянь? Да ведь настоящий чайник и выглядит не хуже и стоит столько же! Да за десять рублей я в любом буфете так замаскируюсь, что меня родная жена не узнает! Сто пятьдесят, кружка пива…