— А правда, что Бог есть любовь?
— Бесконечная правда, — ответил он. — Только любви мы должны еще учиться.
— Как это — мы? И вы тоже?
— И я.
— Отец Александр, а вы женаты?
— Конечно. И дети у меня есть, и внуки.
— Разве вы их не любите? И жену свою?
Он засмеялся от души, раскатисто:
— Подловила! Конечно, люблю. Всей душою!
— А других людей? Не просто близких, а вообще «ближнего»?
— И ближнего. Тебя, например, как не любить?
— Ну хорошо, а врагов своих возлюбили?
Отец Александр задумался, нахмурился:
— Было дело и с врагами.
— А говорите — вам учиться любить надо.
— А вот у тебя я видел скрипку. Ты играть умеешь?
— Немного. Можно лучше.
— Вот так и любить: всегда можно лучше. Тут предела нет.
— Да, — согласилась Катя. — Я любила плохо. За это меня и карают. И любовь моя погибла, и скрипочка тоже.
— А почему ты решила, что карают? — Отец Александр понял, что своими наивными полудетскими вопросами Катя втянула его в настоящий богословский спор. — Быть может, через испытания Господь ведет тебя к лучшему.
— К лучшему?! — Тут ее прорвало, и она стала ему рассказывать взахлеб все-все, всю свою жизнь, не по порядку, а как придется, как сердце подскажет.
Это не было таинством покаяния в строгом церковном смысле, это был скорее сбивчивый рассказ дочери — отцу, который может простить, защитить, посоветовать…
Родной Катин отец никогда ее проблемами особенно не интересовался, да и в любом случае мало что понял бы в них. Но теперь она обрела отца духовного.
Нет, батюшка не утешал ее и не отпускал ей грехов: он понял, что сейчас надо человека просто выслушать. Они поменялись местами: она говорила без умолку, он молчал. Ведь Екатерине в жизни почти никогда не выпадала такая роскошь — выговориться.
И она выплеснула все, что накопилось. Обессиленная, откинулась на подушки.
— Молись, дочь моя, и все с Божьей помощью образуется, — только и сказал он. — И я помолюсь за тебя. И Он укажет тебе путь.
Она посмотрела на него испытующе: все ли этот человек сможет понять? До конца ли? И правильно ли поймет?
И сказала себе: да, верю, что правильно.
И Катя решилась высказать то, что созрело в ней за последние несколько дней, в результате полученных от судьбы ударов, после соприкосновения со смертью и возвращения к жизни, и притом не без помощи самого отца Александра:
— Я бы хотела уйти в монастырь. Чтобы навсегда избавиться от демонов.
Повисла пауза. Кате показалось, что священника немного напугало ее заявление, хоть он и старается не показать виду. Это ее и удивило, и обидело немного: она надеялась получить его одобрение!