Отпустил ее. К ее ненаглядному.
Работала Катюша замечательно. Я бы даже сказал, самоотверженно. Оставалась, если надо, вечерами, а когда требовалось — приходила пораньше.
Но, как ни выкладывайся, зарплата у лаборанток мизерная. Даже, я бы сказал, символическая. И я начал подбрасывать ей дополнительные заработки — просил перепечатывать мои научные статьи. За отдельную плату, разумеется.
Вначале она категорически отказалась брать с меня деньги:
— Я и так ваша должница. На всю жизнь.
Пришлось солгать:
— У нас, ученых, есть такая примета: если работа не оплачена — твой труд не опубликуют. И вообще, Катюша, говорите мне «ты», пожалуйста.
— Но вы такой… взрослый! — возразила она.
— Что, кажусь стариком?
— Нет, нет! Просто… образованный и вообще… Ох, ну ладно, попробую: ты, Федя. — Она засмеялась, как младенец, который сделал свой первый шажок и не упал. — Получилось, надо же!
— Ты, Катя. — Мне новая форма обращения тоже далась не без усилия. — И у меня получилось!
…Она была совершенно непрактична и средних расценок за машинопись не знала. Мне было нетрудно убедить ее брать денег гораздо больше, чем я платил бы другой машинистке.
Все-таки опасаясь, что Катя заподозрит меня в жалости и благотворительности, я заверил ее, что у моих текстов повышенный коэффициент сложности. Впрочем, это недалеко от истины: там сплошные формулы. Они требуют особой сосредоточенности, так как для человека непосвященного выглядят полной абракадаброй.
…В один прекрасный день я предложил Катюше стать моим личным секретарем и работать у меня на дому.
В этом случае я имел бы возможность назначить ей зарплату по своему усмотрению, и ей бы стало полегче. А помощницей в моих исследованиях она была бы просто незаменимой!
Ну и кроме того, мы могли бы общаться гораздо больше… наедине… Нет-нет, не подумайте, просто общаться, ни на что другое я не претендовал!
Тем не менее это было моей ошибкой. Роковой.
Потому что уже на следующее утро после того, как предложение было сделано, ко мне заявился этот красавчик, мнящий себя суперменом. Ее обожаемый Димочка.
Он прорвался в нашу лабораторию с таким видом, точно собирался покрушить всю аппаратуру. Он двинулся на меня, размахивая кулаками. Петушился, не понимая, что выглядит со стороны просто смешным. Что-что, а кулаки сжимать я умею не хуже, да и покрупнее они у меня.
— Ты! Москвич! — выкрикивал он. — Умненький, да? Сообразительный?
— В общем, неглупый, надеюсь. — Мне оставалось только насмешливо усмехнуться.
— Все просчитал! Решил купить мою девушку!
— Остыньте, молодой человек. К сожалению или к счастью — только не всё на свете продается. И не все продаются.