Я прокрадываюсь в палату. Доктор и его помощник в своей ординаторской, спят или
трясутся от страха, что их раскроют в содействии с Хладными.
Палата приоткрыта. Одна лишь свеча освещает ее. Экономят лампочки. Все. Все
экономят. В нашем районе это обычно.
Несс лежит на одной из десяти кушеток. На матраце. На нем, слава богам, есть
простыня. Хоть какое-то подобие стерильности.
Моя сестренка лежит на самой дальней, что стоит у окна, кровати. Все окна забиты.
Я хмыкаю. Это лишь напоказ. Сюда запросто заходят Хладные.
В моем воспаленном мозгу опять всплывает лицо того парня.
− Несс, - тормошу я сестру, постоянно оглядываясь на дверь. - проснись. Несс!
Сестра открывает свои заплаканные красные глаза. Выглядит она неважно. Словно ее
испили.
− Вив! - стонет она, протягивая ко мне руку. - Мне было так страшно, но я не плакала.
Я знала, что ты рядом. Вив! - пускается она в рыдания, которые больше похожи на
всхлипывания.
− Тсс! - прикладываю я указательный палец к ее губам. Несс замирает. Она смотрит на
меня, удивляясь. - Несс, мы должны сейчас уйти. И уйти быстро.
Несс не понимает меня. Я вижу это.
− Но... - начинает она. Но видя мою решимость, понимает серьезность моих
требований. - хорошо, Виви.
Я стараюсь аккуратно взять ее себе на спину. Она цепляется слабенькими ручками за
мою шею. Они словно тонкие хлесткие прутья, впиваясь в мою кожу.
− Я хочу домой, но там страшно. Сейчас темно.
− Мы быстро. И скоро будем дома. Все будет хорошо, - вру я сестре. Я не знаю, где
сейчас шатается тот Хладный.
Мы выбираемся в коридор.
В первый раз, мне жаль, что окна забиты. Нам нужно идти к выходу.
Нам везет. Мы пробираемся к дверям незамеченными. Несс старается не кричать. Ее
сильно клонит в сон.
− Не спи, родная. Гляди по сторонам. Старайся увидеть, если кто-то появится на
горизонте, - тормошу я сестру. Она молча кивает, соглашаясь со мной. - Отлично!
Мы выбираемся на улицу.
Сейчас только начало четвертого, скоро начнет светать. Самое противное время —
сумерки. Когда еще ничего не видно, но и не так темно. Всюду отбрасываются тени, которые можно принять за тень человека. Подходишь и это оказывается тень бака и
торчащей из нее толстой ветки.
Я решаю: идти нам под фонарями у всех на обзоре или попытаться прятаться в
темных углах, молясь, чтобы там никого не было. В моей голове все еще всплывает тот
образ Хладного. Графа...
Он сильный, бесчувственный, знающий чего он хочет. Настоящий солдат. Но еще он и
чертовски сексуальный.
Не могу не признать, что всем тем парням, которых я видела, далеко до Хладных. И
мой брат, и его друзья — все они лишь далекие подражатели. Некоторые, правда из них