Лучи солнца проникали через щели в жалюзи.
Свет идеально падал на фотографию на моей тумбочке со мной, Айресом и мамой.
— Привет, красавица. — Люк зашёл в комнату, закрывая за собой дверь.
С быстротой кролика, я вскочила с постели, схватила рубашку и натянула на голову, а что важнее, на руки.
— Что ты здесь делаешь?
— Я же говорил, что могу заехать. — Он пересёк комнату и плюхнулся животом на моё лиловое одеяло.
— Нет. Что ты делаешь здесь, в моей комнате? — На моей кровати?
— Твой папа и Эшли сказали, что я могу подняться к тебе.
Я приподняла бровь.
— Папа? Сказал, что ты… можешь ко мне… подняться?
— Да. Думаю, ты недооцениваешь его. Теперь он клёвый. Совсем не такой, какой был, когда мы раньше были парой.
— Раньше. Раньше у нас были крепкие отношения. Теперь… мы встречаемся. — «Пара» подразумевала серьёзные отношения, а единственное, к чему я сейчас относилась серьёзно, это к своему нежеланию, чтобы Люк находился в этой комнате, особенно на моей кровати. Со мной. — А как же утренний баскетбол со Стивеном и ребятами по воскресениям? — У парня с восьми лет был один и тот же утренний ритуал.
— Встречусь с ними через полчаса. Знаю, ты сегодня идёшь на шопинг, и хотел поговорить с тобой перед ним. — Он положил свою ладонь поверх моей и погладил меня пальцем.
— Слушай, я собираюсь снова это сказать, поскольку вчера ты ничего не ответила. Мне жаль. Серьёзно, Эхо. Я понял про связь с Айресом только после фильма, клянусь.
— Всё в порядке.
«Правда… мы в расчёте. Ты отвёл меня на дерьмовый фильм. Я ушла и чуть не поцеловала очень сексуального парня. Который заставляет пальцы на моих ногах сжиматься и делится со мной едой. По которому мне правда нужно перестать страдать, поскольку, Бог тому свидетель, он не думает обо мне.»
Люк перевёл взгляд на фреску моря на моей стене.
— Не могу поверить, что ты всё ещё хранишь эту хрень. После того, что с тобой сделала твоя мать.
Я положила руку на сжавшийся живот.
— Она всё равно моя мама.
Моё сердце ухнуло, когда глаза парня расширились, глядя на меня, как на безумную.
Люди не единожды смотрели так на маму. Оказаться теперь на её месте было отстойно.
— Это всё?
— Нет. Ты же знаешь, что я считаю тебя очень сексуальной. — Люк выглядел голодным, но я сомневалась, что он хотел доесть остатки бублика на моей тумбочке. — А те платья, которые ты носила на танцы, были такими бунтарскими. — Он закрыл глаза и облизал губы. Могу поспорить, парень вспоминал вечер встречи футбольной команды в девятом классе.
Голубое атласное платье, короткая юбка и заднее сидение отцовского «Линкольна». Даже у меня остались тёплые воспоминания о той ночи.