От подобных текстов щемило сердце, и, естественно, сознание заменяло Лондон на Ленинград. Просматривая журналы, я лишний разубеждался в том, как осточертела всем эта затянувшаяся война — и англичанам, и немцам, и нам. Все народы с нетерпением ожидали ее конца…
А я оставался неисправимым, иногда ударяясь в лирику для души — давали себя знать увлечения юношеских лет. Находясь уже на блоке 29, в начале 1944 года, в порыве тоски по дому и по любимой подруге написал пару строк, как воспоминание о тех днях, когда Ниночка в последний раз провожала меня из Ленинграда в Одессу 5 февраля 1941 года на Витебском вокзале:
Как виденье чарующе милое,
Ее образ стоит предо мной
На платформе тоскливой и длинной
С безразличной и шумной толпой.
Бури мчатся годами жестокими,
Сердце полно бесплодной любви —
Стали нам безвозвратно далекими
Золотые, чудесныедни.
Даже звезды во мгле полуночи,
Словно тусклые лампы горят,
Если вспомнишь, как серые очи
Слезой на ресницах блестят.
А когда паровоз прицепили,
Ты мне руку дала, не смотря —
Под пуховым беретом поплыли
Лучистые искры огня.
Молодые года и беспечность
Нам не подали мысли тогда,
Что состав этот канет в вечность
И меня унесет навсегда.
В этих строчках просматривается безысходность и ясное сознание того, что выйти живым из лагеря не суждено. Зато в конце 1944 года в других строчках уже появляется надежда на возможное возвращение:
Смотрю на потертое фото,
И мысли уносятся вдаль:
Мне не хватает чего-то,
Грудь задавила печаль.
Твой отпечаток на сердце,
Его не смоют дожди —
Только губы безмолвно шепчут:
«Дорогая, мужайся и жди!»
На долгие годы разлуки
Оставил подругу свою
И в спазмах душевной муки
Одну я мечту таю:
Увидеть родные ворота,
Под ними тебя повстречать,
Вручить пожелтевшее фото
И выпить за девушку-мать!
Как это неудивительно, но встреча именно такой и была 25 мая 1946 года под этими самыми воротами на Ждановке: и фото вручено, и выпито было, как положено, а позднее «девушка-мать» подарила мне сына.
1945 год. Жизнь или смерть?
Просмотрел, что написал выше, и подумал: «Вот это концлагерь! И детективная литература, и журналы с цветными картинками, и шахматные матчи — живи не хочу!» Если бы это было так! Смерть продолжала ходить по пятам за каждым из нас — не хватало мелочи: не того слова, не того действия либо очередного судьбоносного случая, о которых я достаточно рассказал. Концлагерь еще существует, и горе тому, кто расслабится, забудет об этом…
Январь 1945 года, последнего года войны, принес освобождение Варшавы и Кракова, войска Красной армии вступили на территорию Германии — развязка приближалась.