Вот правильно говорят: бабы — дуры. И я в данной ситуации повела себя как истинная «баба». Вместо того чтобы прислушаться к разговору, я как завороженная направилась к кровати. Мне срочно требовалось прояснить еще один момент. Да, постельное белье!
Я уже понимала, что увижу именно то, что ожидаю, но когда сдвинула покрывало, все равно прореагировала нервно — вздрогнула и отшатнулась.
Под покрывалом обнаружился красный шелк. Причем точь-в-точь как из моего сна, даже оттенок совпадает. Бли-и-ин…
— Нет! — рявкнули из-за двери, и я опять вздрогнула. И чуть не выронила бутылку, которую по-прежнему в руках держала.
Тут же прижала оную к груди — пусть поводов верить Глуну не было, расставаться с подарком я не хотела. А вдруг? Глун не успел объяснить, но вдруг это что-то действительно нужное?
Примерно секунд десять ушло на то, чтобы собраться с духом, поправить покрывало и заставить себя отправиться обратно к двери. И вновь замереть, прислонившись ухом к очень тонкой щели между дверным полотном и стеной.
Поскольку в двери отсутствовала даже замочная скважина, шансов подслушать этот разговор было мало. Тем не менее, кое-что я все-таки смогла разобрать:
— Ризар, я уже сказал — у меня нет такого зелья. То, что вы его потеряли, это ваши…
Пауза. Но не потому, что там, в гостиной замолчали, просто кое-кто голос понизил.
— Эмиль! — А вот кое-кто другой, в ком теперь с трудом, но все-таки угадывался ректор, громкости, наоборот, прибавил. — Эмиль, вы не должны оставаться в стороне…
— Это не моя проблема! — раздался через некоторое время голос куратора.
И еще через пару секунд:
— Я не буду запрашивать для вас новую порцию зелья. Решайте свои вопросы сами.
— …опасно! Что, если она…
— А я говорил — не надо ее приводить.
— Но приказ…
Опять тишина. И на этот раз окончательная.
В смысле — если там о чем-то еще и говорили, то так тихо, что я не слышала. Но это не мешало вслушиваться, потому что уровень тревоги, как и уровень любопытства, взлетел до небес.
Это что же получается? К Глуну ректор пришел? Жалуется на отсутствие в закромах академии того самого зелья, которое делает иномирян послушными и тихими? И просит у Глуна такое зелье, а Глун может его заказать, но по какой-то причине отказывается.
Спрашивается, почему? Уж не потому ли, что Глун, в отличие от Коргрина, знает, что я могу услышать?
Еще несколько минут в позе любопытной горничной успехов не принесли. В результате я решила отойти от двери и притвориться хорошей девочкой, которая даже не думала подслушивать.
Собственно, именно так я и поступила. Правда, стоило отвернуться от двери, как на глаза вновь попалась широкая кровать, накрытая алым покрывалом. А подсознание, воспользовавшись моментом, подло подкинуло очень неуместную картинку…