Глун пожал плечами и не ответил. А я на новый вопрос решилась. Ну раз уж у нас столь «доверительный» разговор завязался.
— Что мне делать, лорд куратор? Я не могу позволить Кузе голодать, понимаете?
Я ждала чего угодно — насмешки, издевки, высокомерно задранного подбородка. Но Глун повел себя совсем иначе — он тяжело вздохнул и бросил взгляд на один из шкафов. Там, за дымчатым стеклом виднелись очертания бутылок и бокалов.
— Ладно, Дарья. Но…
Договорил он лишь после того, как поднялся, подошел к этому шкафу, прошептал какое-то заклинание — без него дверца, как я поняла, не открывалась, и достал оттуда… да-да, бутылку!
— …но хранить строго в пространственном кармане. И больше двух столовых ложек в день твиру не наливать.
После этого заявления Глун одарил меня еще одним странным взглядом и, подумав с секунду, выдвинул один из ящиков. Оттуда, к моему великому удивлению, была извлечена столовая ложка.
Я искренне растерялась, но бутылку с ложкой из рук куратора приняла. Правда, уточнить, что все это означает, не успела, — едва открыла рот, раздался стук в дверь. Уверенный, громкий, настойчивый. И, что самое удивительное, вздрогнула от этого звука не только я.
Эмиль фон Глун круто развернулся, одновременно прикрывая глаза. Сразу после этого с его губ слетело какое-то слово. Сначала я было решила, что ругательство, но потом поняла — нет. Заклинание! То есть он сквозь дверь увидеть пытается, да?
Еще миг, и куратор очень сильно напрягся. А я услышала резкое:
— Прячься, быстро! И чтоб ни звука.
Глун вскинул руку, указывая направление побега. Я же, проследив за жестом, застыла в оцепенении. Дело в том, что согласно моим снам, та дверь, на которую показывал куратор, вела в спальню.
Стук тем временем повторился, а за ним повторился и приказ:
— Ушла. Немедленно!
И столько всего в этом рыке было, что я невольно подскочила и сорвалась с места. В указанную комнату влетела стрелой и даже дверь придержала, чтобы та не хлопнула. Ну а когда оказалась внутри, едва не застонала. Предчувствие не обмануло — действительно спальня.
Еще миг, и по спине побежали мурашки, сердце подпрыгнуло к горлу, а дыхание сбилось. И стало глубоко плевать, чье именно появление заставило вечно невозмутимого аристократа так занервничать. Просто я обратила внимание на интерьер. И на кровать.
Совпадение в сто процентов… Вот честно? Это не смешно. Это жутко! И алое покрывало — не смешней всего.
Там, за дверью, зазвучал мужской голос, который я, возможно, могла опознать. Но сейчас мне было не до глуновского посетителя. Шокированная, я смотрела на то самое покрывало, на которое меня совсем недавно, пусть и во сне, бережно укладывали…