. Мы дали слово.
Приехав в замок, мы не застали охотников, но так как парк не был огражден, то мы легко могли присоединиться к ним. Время от времени до нас доносились звуки рога и, слыша их, мы могли бы, если бы захотели, прибыть на место охоты. Господин Люсьен остался в замке с женой, дочерью, моей матерью и со мной; Поль, его сын, распоряжался охотой.
В полдень звуки рога начали приближаться; мы услышали сигнал, повторившийся несколько раз. Господин Люсьен сказал нам, что пришло время посмотреть; кабан утомился и, если мы хотим посмотреть охоту, нужно садиться на лошадей; в ту же минуту прискакал к нам один из охотников с приглашением от Поля. Господин Люсьен взял карабин, повесил его через плечо; мы тоже сели на лошадей и отправились вслед за ним. Наши матушки пошли пешком в павильон, вокруг которого происходила охота.
Через несколько минут мы были на месте и, несмотря на мое отвращение к такого рода удовольствиям, вскоре звук рога, быстрота езды, лай собак, крики охотников произвели и на нас свое действие, и мы, — Люция и я, — поскакали, полусмеясь, полудрожа, наравне с самыми искусными наездниками. Два или три раза мы видели кабана, перебегавшего аллеи, и каждый раз собаки были к нему все ближе и ближе. Наконец, он прислонился к одному большому дубу, обернулся и выставил свою голову навстречу своре собак. Это было на краю лесной прогалины, на которую выходили окна павильона, так что госпожа Люсьен и моя мать могли видеть все происходящее.
Охотники стояли в сорока или пятидесяти шагах от того места, где происходило сражение. Собаки, разгоряченные погоней, бросились на кабана, который почти исчез под их движущейся и пестрой массой. Время от времени одна из нападавших летела вверх на высоту восьми или десяти футов от земли и с визгом падала, вся окровавленная; потом бросалась обратно и, несмотря на раны, вновь нападала на своего неприятеля. Сражение продолжалось уже около четверти часа и уже более десяти или двенадцати собак было смертельно ранено. Это зрелище, кровавое и ужасное, показалось мне мучением и, кажется, то же действие произвело на других зрителей, потому что я услышала голос госпожи Люсьен, которая кричала: "Довольно, довольно; прошу тебя, Поль, довольно!" Тогда Поль соскочил с лошади с карабином в руке, прицелился в середину собак и выстрелил.
В то же мгновение — все это происходило с быстротой молнии — стая собак отхлынула, раненый кабан бросился за ними и, прежде, чем госпожа Люсьен успела вскрикнуть, он сбил с ног Поля; Поль, опрокинутый, упал, и свирепое животное, вместо того, чтобы бежать, остановилось, в остервенении, над своим новым врагом.