Я не ошиблась. Приготовления к вечеру, веселая беззаботность, которая никогда не покидала меня, ожидание бала в такое время, когда их бывает так мало, заслонили невольный ужас, овладевший мной и затмили призрак, преследовавший меня. Наконец желанный день наступил: я провела его в какой-то лихорадке, чем очень удивляла матушку; но она была счастлива, видя мою радость. Бедная мать!
Когда ударило десять часов, я была уже готова и не знаю, как это случилось, я, всегда такая медлительная, в тот вечер ожидала свою мать. Наконец мы отправились. Почти все наше зимнее общество возвратилось, подобно нам, в Париж ради этого праздника. Я встретила там своих подруг по пансиону, своих всегдашних кавалеров и чувствовала то веселое, живое удовольствие, которое испытывает на балу совсем молодая девушка и которое через год-два начинает меркнуть.
В танцевальном зале была ужасная теснота. По окончании кадрили графиня М… взяла меня за руку и повела меня из духоты бальной залы в комнату, где играли в карты. Это было любопытное зрелище: все аристократические, литературные и политические знаменитости нашего времени были там. Я знала уже многих из них, но некоторые были мне неизвестны. Госпожа М… называла мне их, сопровождая каждое имя замечаниями, которым часто завидовали остроумные журналисты. Войдя в один зал, я вдруг содрогнулась, сказав невольно: "Граф Безеваль!"
— Да, это он, — отвечала госпожа М…, улыбаясь. — Вы его знаете?
— Мы встретили его у госпожи Люсьен в деревне.
— Да, — сказала графиня, — я слышала об охоте, о происшествии, случившимся с молодым Люсьеном.
В эту минуту граф поднял глаза и заметил нас. Что-то вроде улыбки мелькнуло на его губах.
— Господа! — сказал он своим партнерам. — Позволите ли покинуть вас? Я постараюсь найти вам вместо себя четвертого партнера.
— Вот прекрасно! — сказал Поль. — Ты выиграл у нас четыре тысячи франков и теперь пришлешь вместо себя такого, который не проиграет и десяти луидоров… Нет! Нет!
Граф, готовый уже встать, опять сел. После сдачи он поставил ставку; один из игроков удержал ее и открыл свою игру. Тогда граф бросил свои карты, не показывая их, сказал: "Я проиграл", — отодвинул золото и банковские билеты, лежавшие перед ним в виде выигрыша, и опять встал.
— Могу ли я теперь оставить вас? — спросил он.
— Нет еще, — возразил Поль, подняв карты графа и смотря на его игру, — у тебя пять бубен, а у твоего противника только четыре пики.
— Сударыня, — сказал граф, глядя в нашу сторону и обращаясь к хозяйке, — я знаю, что мадемуазель Евгения будет просить сегодня на бедных. Позволите ли мне первому предложить свою дань?