Пара поднимается на ступени, ведущие к парадной двери, с их зонтов стекают капли воды. Они останавливаются, и женщина шепчет что-то на ухо мужчине, откровенно кивая на наш дом. Оба качают головами. Общество, судя по всему, готово скорее принять вероятного убийцу, чем женщину с запятнанной репутацией, будь та обручена или нет.
Я массирую виски. Тупая головная боль, усиленная лихорадкой, вернулась. С отсутствующим видом я тянусь к лопатке, чтобы почесать рану, оставленную cù sìth. Она больше не болит, только адски чешется.
Лишь тогда я ощущаю вкус земли и природы, ставший таким знакомым. И слышу стук в дверь.
— Киаран? — изумленно шепчу я.
Киаран входит и запирает за собой дверь. Я была бы шокирована сильнее, если бы мне не было так плохо. Во-первых, он явился сюда, чтобы увидеть меня, во-вторых, ему не хватило такта предупредить о своем визите должным образом.
— Еще жива, — говорит он, прислоняясь к двери. — Я впечатлен.
На нем не та одежда, которую я видела в прошлый раз у Нор-Лох, но и это вполне дорогой джентльменский наряд. Безупречные черные брюки, белая рубашка, черный камзол. Шляпы нет. Наверное, слишком прилична для него. Одежда Киарана промокла насквозь, волосы липнут ко лбу, но он этого, похоже, не замечает.
— Что ты здесь делаешь? — Передумав, я поднимаю руку, не давая ему ответить. — Хотя можешь не отвечать. Просто убирайся, МакКей.
Я должна бы быть в ярости от того, что он утаил от меня мое наследие, что никогда не говорил о печати и об опасности, нависшей над городом. Но я не могу призвать ярость. Отец только что выстроил за меня мое будущее, уничтожив последнюю возможность выбора, которая мне оставалась, и сейчас я не в настроении разбираться с Киараном.
Он вовсе не выглядит удивленным моей реакцией.
— Я решил нанести визит.
— Я не хочу видеть тебя здесь.
Без всякого предисловия он подходит к камину, снимает с полки одну из маленьких ваз и внимательно ее рассматривает. Я уже почти готова велеть ему поставить эту чертову вещь на место и объясниться, но прикусываю язык, наблюдая. Похоже, он ничуть не чувствует дискомфорта, находясь в моем доме и без разрешения трогая мои вещи.
— Это прискорбно, — говорит он. — Твой пикси сказал, что ты принимаешь посетителей в течение дня.
Проклятый Деррик! Мне не стоило вчера отсылать его к Киарану, маленький предатель упился медом.
Я отпиваю чай и наблюдаю, как Киаран изучает орнамент на вазе, словно никогда ничего подобного не видел.
— Я беру свои слова обратно. И даю тебе разрешение отрезать ему язык.
— Какое щедрое предложение, — бормочет он.