— Я знаю.
Я прекрасно знаю последствия нашей возможной неудачи.
Город падет из-за меня, из-за того, что я слишком слаба, чтобы спасти его. И определенно не раз случалось, что я переоценивала свои возможности, заверяя Киарана, что я достаточно сильна, а если он говорил нечто иное, то стреляла в него из электропистолета.
Но рассказы о том, что я сильна, не делают меня таковой. И сейчас не время демонстрировать фальшивую храбрость. Я либо выживу, чтобы спасти нас всех, либо погибну в бою и обреку бесчисленное количество невинных людей на смерть. Все остальное неважно.
Видя выражение моего лица, Деррик вспархивает мне на плечо и прижимается к щеке, потом проводит рукой по волосам, пытаясь меня успокоить.
— Тогда давай обсудим план, — говорю я. — Когда именно откажет устройство?
— Когда луна будет полностью затемнена, портал откроется в долину под Троном Артура.
— Ага, — бормочу я, мысленно представляя себе Парк Королевы.
Трон Артура — это самый высокий пик, с которого видно место, где я оставила орнитоптер и мы нашли печать.
— Насколько эффективен световой барьер вокруг печати?
— Его не хватит надолго, — говорит Киаран. — Даже один daoine sìth со временем сможет сломать его направленным потоком силы. Барьер рухнет гораздо быстрее, если их будет несколько. Убив часть из них, ты выиграешь немного времени.
— Тогда вначале мы будем драться. Долина в Парке Королевы достаточно гладкая, чтобы стать полем битвы, — говорю я, допивая последние капли чая, которые Гэвин оставил в моей чашке. — Если мы загоним daoine sìth в долину и сократим их количество, я смогу пробиться к устройству и наладить связи, пока свет еще будет работать. Ты можешь отвлечь их, пока я займусь механизмом?
Киаран, похоже, сомневается.
— Это зависит от того, как хорошо пройдет наша первая атака. Сколько времени тебе понадобится?
Я изучаю рисунок, прослеживая сложную сеть символов, которые мне нужно заставить работать.
— Пять минут.
Господи, скорее даже — пять лет!
Киаран качает головой.
— Я могу выиграть тебе две.
Две минуты… Я сомневаюсь, что могу решить эту сложную головоломку за такое короткое время, несмотря на врожденные способности к подобным вещам. Мама сидела со мной часами, пока я решала все более сложные ребусы. Именно так началась моя любовь к инженерии: каждая машина становилась новой задачкой.
Но в этот раз я буду работать над ней одна, в темноте, в сердце битвы. И несоизмеримость того, что поставлено на кон, уже заставляет меня чувствовать головокружение.
Возможно, мне стоит солгать, сказать им, что я достаточно уверена, чтобы уничтожить армию и выжить. Но я не могу, слова застревают в горле. Киаран, похоже, все равно это видит, как и всегда, а Деррик лишь будет волноваться…