Гэвин кружит меня, а я смотрю куда угодно, только не на его лицо. Плечо Гэвина кажется подходящей точкой для этого.
— Не могу поверить, что ты это сделал, — наконец говорю я.
— Мне действительно жаль, — отвечает он. — Я повел себя как высокомерный засранец.
— Именно так. Это то, чему тебя учили в Оксфорде?
Он смеется.
— Прямое попадание.
Гэвин может шутить над ситуацией, но я нет. Я должна вести себя прилично как минимум на нескольких балах этого сезона, прежде чем слухи обо мне станут еще хуже. Это возможность — скорее всего, последняя — получить немного власти над собственным будущим, выбрать себе в пару кого-то, кто со временем сможет мне понравиться. Кто знает, какого мужа выберет для меня отец? Господи, это может быть жутко властный неотесанный мужлан вдвое старше меня!
— Это не смешно, Гэвин.
— Простите мою импульсивность, леди. — Гэвин сверкает очередной улыбкой. — Ваша бальная карта была полна, а мне хотелось поговорить.
Деррик хихикает.
— Кружить! Я люблю кружиться. Попроси его кружиться быстрее. Я вижу огоньки. Ты видишь огоньки? Айлиэн, ты видишь огоньки?
— Забавно, — сухо говорю я, игнорируя Деррика, — мне показалось, мы прекрасно общались до вальса. До того, как ты стал — твои слова, не мои! — высокомерным засранцем.
Гэвин придвигается ближе, и я вдыхаю резкий, тяжелый аромат мыла и виски, который от него исходит. Я люблю этот запах. Он напоминает о днях до его отъезда, когда он дразнил меня за вечерним чаем и дергал за кудряшки. Напоминает обо всем, что я тогда чувствовала, желая, чтобы он заметил во мне женщину, а не девочку.
— Давай попробуем заново, а? — говорит Гэвин. — Я не видел тебя два года. Как я могу тебя не украсть?
Я смеюсь, несмотря на тяжесть в сердце.
— Героический поступок. Полагаю, тебе не важны сплетни?
Гэвин вскидывает брови.
— Совершенно неважны. А с каких пор они беспокоят тебя?
— Еще кружи-и-и-и-и-и-ть! — поет Деррик.
Гэвин меряет его жестоким взглядом.
— Да что, черт возьми, не так с твоим пикси?
Я спотыкаюсь от потрясения. Гэвин притягивает меня к себе и грациозно кружит.
— Ты можешь видеть его? — шепчу я. — Ты Видящий?
— Видящий, — радостно говорит Деррик. Он снова хихикает, и его крылья все быстрее бьются о мою шею. — Не может драться, как Охотница. Вообще ничего не может, только смотреть. Совершенно бесполезный ты у нас, да?
— Он… Господи, он что, напился?
— Наелся меда, — машу рукой я.
— Не напился! — Деррик обнимает меня за шею. — Я люблю тебя, Айлиэн, я люблю тебя. Я люблю твою гардеробную. Все мои вещи там. Прекрасные вещи, хорошие вещи, которые надо штопать, на которых можно валяться.