Помогать, делать добро людям, дарить им счастье – благодарное дело, оно ведет к открытию, что великодушие – это уже сама по себе награда.
Все ментальные (прямолинейные) объяснения духовных и религиозных истин – это недостоверный, спорный, требующий доказательств предмет разговора. Сознание же (оно не прямолинейно), напротив, вне всяких определений или описаний, таким образом, оно не субъект для скептических сомнений или неверия.
Как только наступает духовное осознание, поток духовной энергии настолько возрастает, что способен преодолевать прежние, на первый взгляд непреодолимые препятствия. Как только уменьшается привлекательность внешнего мира и чувств, увеличивается влечение к таким качествам, как красота, способность любить, душевный покой, а не к «вещам» или другим призрачным целям. Входит в привычку желание прощать, и становится видна невинность всего сущего. С этого момента проясняется внутренняя значимость учения великих святых.
Духовная решимость укрепляется силой духа, ориентированной на такие Божественные качества, как правда, любовь, сострадание, мудрость и целостность. Религиозное рвение становится одним из жизненных приоритетов и привлекает к себе все, что идет ему на пользу. Быть Божьим слугой – это посвящение всего себя, это такая цель, которая превосходит все другие престижные установки (позициональности), устремления и увлечения.
Без сознания невозможно постичь, что такое форма. Можно сказать, что сама по себе форма – как продукт восприятия, который не существует независимо, – преходяща и ограниченна, тогда как сознание – всеобъемлюще и безгранично. Как может то, что временно и преходяще (у него есть начало и конец), создавать то, что не имеет формы (всеобъемлющее и безграничное)? Как бы там ни было, высказывание об ограниченности само по себе продукт восприятия, лишенное подлинной реальности. В таком случае проблема разрешается сама собой: форма – это выражение (или проявление) бесформенного.
Мы влияем на других людей скорее тем, какие мы есть, чем что мы говорим или имеем.
Суждение или мнение, как производное эго, не более чем мысль, к которой самомнение прибавляет дополнение в виде «мое» мнение или «мое» суждение. Последнее – это гламурная, приукрашенная мысль, присущая самомнению, вот поэтому оно намного привлекательнее, чем логические доказательства, доводы или факты.
В отличие от сознания контекст не определяет себя, не утверждает себя и не идентифицирует себя. Таким образом, в прошлом нет никакой науки об истине, еще меньше средств проверки или подтверждения. Отсюда неизбежно выходит, что человечество все время топчется на месте, сталкиваясь с несчастьями, оно снова и снова наступает на одни и те же грабли, надеясь добиться совсем другого результата.